какой правды то??? что на Донбасской консервы из витрин магазина валялись??? или что клюшки хоккейные из спорт магазина (нынче Динамо) там же на донбасской можно было прямо через витрину брать безо всяких
стеснений??? или что народ описывая ущерб рассказывал что у него шапок норковых восемь штук погибло с воооооот (8-10 см в длину) таким мехом???
дык похоже было .... грибок то некислый был ..как от атомного взрыва - я на него посмотрел и дальше спать лег .... а потом вместо школы (ибо окнам кирдык) поехали смотреть чотам такое .... но близко не
пустили ... тогда школьнеги пошли клюшки из магаза подбирать:-)
помню-помню, я ещё в садик ходил тогда, у нас ночью на Вторчермете форточку аж открыло, а на утро по дороге в садик я наблюдал огромный столб чёрного дыма уходящего далеко в КОСТМАС :-)
а чоу было на ВИЗе - хрустальный звон. Входные двери повлетали в квартиры, а в тех домах что на берегу пруда - хрущевские холодильники со всеми заготовками были размазаны по стенам кухонь в перемешку со стеклом :vis:
Ога ! Забудешь тут!!! Нам тогда смотровые ордера уже выдали( дом под снос ) , а тут эта хрень взорвалась.....А дома с тех пор так и не снесли :-(:weep::-(:weep:
Еще где-то читал, парень служил в армейке, его ночью будит старшина, спрашивает, ты вроде из Свердловска? Ага. А где жил? На Сортировке. Нет больше твоей Сортировки :-)
Мысль о возможной катастрофе витала в воздухе, передавалась из уст в уста.
Уже отгремели взрывы в Арзамасе-16, но еще не сгорели в газовом котле два Новосибирских пассажирских поезда с курортниками… оглушительная Гласность Перестройки вызывала в людях чувство внезапной паники с приступами
фатализма… Больше всего у горожан вызывали сомнения Белоярская АЭС, и возможный обвал жилых домов в строящееся метро. Эти слухи активно муссировались и передавались из уст в уста в транспорте, в очередях и просто на улице…
В ночь на 4 октября 1988г. не спалось. Жил я тогда на
Юго-Западе, хоть и учился в последнем классе 9й школы. Помню, как проснулся в 4 с небольшим утра, хотелось пить, прошел по квартире, налил стакан холодной воды, мелкими глотками, чтоб не простудиться выпил, глядя из окна в темноту осенней ночи и редкий свет окон других домов… Посидел на кровати,
посмотрел на часы… и только голова коснулась подушки, раздался грохот… Звук был сухим, с перекатами, казалось, длился несколько секунд, возможно, даже ощутился толчок. Подумалось, что рухнул соседний 16-этажный дом. Наученный как вести себя во время всяких чрезвычайных происшествий, не стал
подходить к окну. Затаился, ожидая, что будет дальше, потом завернулся в одеяло и уснул, ожидая рассвет…
Через все серое октябрьское небо тянулась черная полоса… Как черная дорога Хаоса в «Хрониках Амбера», жуткий клубящийся шлейф пересекал небосвод с запада на восток и не было ему ни
начала, ни конца. Первым делом позвонил подруге… Она жила в самом высоком здании центра города – «Доме Чекистов», и из ее окон открывался вид почти на весь город.
Уже в эти минуты по радио призывали не паниковать, что на сортировке взорвались 2 вагона селитры, ничего страшного не произошло,
пожар потушен.
В ее доме никто не спал с ночи. Мало, кто видел такие подробности, как ее семья и соседи – на западе, над сортировкой в первые секунды поднялся гигантский, словно ядерный, черный гриб, подсвеченный снизу красным заревом пожарища.
Первая мысль «война, конец всему»…
Но новых взрывов не последовало, сориентировались в пространстве, определили направление на Белоярскую АЭС - не то…
Начались звонки друзей и родственников – люди перезванивались, пытаясь понять, что произошло. И ждали включения радио в 6 утра…
К 8 утра я добрался до школы… Уже по
дроге стал виден масштаб разрушений… Горсовет зиял дырами окон. В ЦУМе-Пассаже выдавило гигантские витрины, в школе – окна спортзала торчали занозами рам. Уроки начались с опозданием, в 8-15 собралось не более пол класса, все переживали за одного из учеников – он с сортировки.
Он добрался еще
в течение 1го урока, открыл дверь как ни в чем небывало, извинился на ходу... и уже посреди его накрыл гром аплодисментов…
Он скромно рассказал, что в их доме обрушился тока подъезд и он выбрался через лестничный проем между 1м и 2м этажами по завалу на улицу.
В школе
нельзя было выяснить подробности, в обеденную перемену мы с ребятами пробежали пару кварталов – частично без стекол стояли и «обкомовские» жилые дома и сам Белый дом. Оставалось высидеть еще полтора часов, схватить велосипед – и мчатся к эпицентру событий.
Фотоаппарат я брать не стал.
Даже в голову не пришло – в те времена «самоограничение» было сильным последствием советского воспитания… Мало того, что это было просто неэтично, могли объявить шпионом, забрать в милицию, а единственную любимую камеру просто изъять.
Было прохладно, мы с подругой ехали молча,
велосипеды несли нас по непривычно пустому городу, первый милицейский патруль встретили на Бебелевском мосту… Но нас не остановили… Дальше, по Бебеля с запада еще стоял частный сектор, а справа на горке, в районе нынешней улицы Опалихинской – типовые панельные высотки в 16 этажей. 3 дома в ряд, с
абсолютно черными проемами вместо окон. Казалось, не было ни одного окна. Мы остановились. Отсюда хорошо был виден ВИЗ с его гигантскими конусообразными трубами. Трубы оказались прозрачными, лишь кое где на каркасе осталась облицовка, гигантские привычные с детства сооружения теперь напоминали
грязную паутину, в которой трепыхались от ветра несколько листов обшивки.
Черная полоса через небо заметно посветлела и сжалась, мы свернули с Бебеля на Техническую и через пару сотен метров поняли, что едем по стеклу. Дорога была пуста. Частые милицейские кордоны не пускали в этот
район транспорт и зевак.
Нам удалось пару раз отболтаться, что домой едем, а вот более взрослых, к тому же с фотоаппаратом – на наших глазах задержали.
В районе перекрестка с Надеждинской пришлось слезть с железных коней. Ехать дальше было невозможно – вся дорога от поребрика до
поребрика была заполнена толстым слоем битых оконных стекол, а в дальнейшем слой стекла «поднялся» до уровня тротуаров.
Мы сошли с дороги и направились в сторону улицы Минометчиков, приближаясь к эпицентру. Здесь уже не было милиции – кругом сновали военные. Поразила военная штабная палатка –
затянутая огромной маскировочной сеткой и утыканная антеннами связи… караул с боевым оружием нас спугнул, мы продвинулись еще вперед... и остолбенели. Весь район в сторону железной дороги занимал частный сектор. Раньше занимал. Теперь куда хватало глаз виднелись крыши… Разные, новые и старые,
ржавые, шиферные, крашеные.. крыши, лежащие на земле. Домов под ними не было… Кучи бревен, досок, тряпья и скарба были равномерно раскиданы между этими крышами, иногда как волной вздыбясь над общим хаосом, иногда словно бурным потоком, с изломом бревен, словно каких-то щепок, оптекая пространство
между бывшими постройками. Это было просто страшно. В этот момент уже было объявлено официально – погибли 6 человек, но тут, десятки домов, снесенных в одно мгновение ночью вместе со спящими людьми… что-то не верилось…
Нами заинтересовался очередной патруль и пришлось срочно двигаться,
стараясь выбраться обратно на Техническую.
Квартал от улицы Коуровской представлял из себя сплошной завал, даже проезжая часть была забаррикодирована бревнами развалившихся 2х этажных бараков. От большинства оставалась только одна стена, некоторые рухнули на первые этажи. Снова пришла мысль о
жертвах и очередном вранье о масштабах трагедии… На повороте Технической вышли к угловой 5-этаке (кажется Минометчиков 62). Ее крыло, обращенное к эпицентру взрыва осыпалось, оставив одну стену с несколькими перемычками перекрытий, с которых свисал скарб, простыни, ковры и смятые коробки мебели.
Пришли на ум кадры военной хроники… Разбомбленный Сталинград…Задерживаться не стали, надо было выбираться, решили «уходить» по противоположной стороне Технической, где возможно меньше стекол. Здесь мы увидели последнее шокирующее свидетельство – стены домов, из которых торчали пластинки оконных
стекол, вылетевших из домов с противоположной стороны улицы и нашинковавших штукатуренные стены. Стекла были разные, максимально достигавшие почти метра в ширину или величиной в несколько сантиметров, но все, как лезвия ножей, легко пронзивших штукатуренные стены строений. В самих же домах не было
не то, что стекол – ни рам, ни дверей, кое где – части крыш. Не хотелось думать, что могло стать с людьми, попавшими в этот стеклянный ливень.
Обратная дорога прошла в молчаливом раздумье о хрупкости как жизни так и самого нашего привычного мира. О том, что бы было, если б действительно
началась война, если от всего 2х вагонов взрывчатки произошли такие повреждения.
Город быстро залечил раны, правда еще месяц многие здания вместо стекол закрывали проемы фанерой. Не пострадали только ЖБИ и Уралмаш, центре и на ВИЗе большинство стекол пришлось менять, если их даже не
выдавило, во многих появились трещины.
По сообщенным в то время данным мощность взрыва соответствовала 120 тонн тротила, образовавшаяся воронка была диаметром около 120 и глубиной более 40 метров.
Еще несколько лет ее размеры выдавало целое море свежей щебенки в районе станции
Электродепо. Пешеходный мост станции разнесло в клочья, некоторые секции еще долго валялись в сотнях метрах от мест их установки.
Точное количество пострадавших и погибших мне до сих пор доподлинно неизвестно.
Еще где-то читал, парень служил в армейке, его ночью будит старшина, спрашивает, ты вроде из Свердловска? Ага. А где жил? На Сортировке. Нет больше твоей Сортировки
- У кого отцы живы, шаг вперед!
Петров! А ты куда прешь?!
Мне так показалось, Андрей, что у вас в школе сочинение было на эту тему: "Как я пережил взрыв на Сортировке".
Ты этот текст явно не "вчера" писал. Но написал красиво, впечатляет.
