В 14 лет я была на удивление некрасивым ребенком: очень тощий . худючий покрытый
прыщами червяк с большущей башкой и кривыми- кривыми зубами . Моя мама меня
стеснялась и весь пубертатный
период старалась держать меня как можно дальше от
родных и знакомых , на все лето отсылала меня в пионерлагерь .
Пионерский лагерь состоял из клоповников с детьми , домика дирекции и четырех
сортиров . Сортиры состояли из кирпичной коробки , ямы , закрывающего эту
яму
деревянного настила с дырками и говна с хлоркой . Дерьмо с хлоркой смердели ,
поэтому туалеты предусмотрительно строили как можно дальше от жилых помещений и
обсаживали их кустами .
Девчонки долго думали , что я мальчик ... В общем , со мной не дружили . В
ту
трагическую ночь полуночный понос стал моим единственным спутником . Срал весь
лагерь: зеленые фрукты , грязные руки повара и всякое дерьмо , которое жрали
пионеры с голодухи делали свое черное дело . Дырки в сортире были обгажены
расстроенными желудками четырехсот человек
и девчонки ходили гадить парами :
одна срет , другая светит фонариком , чтоб первая не вляпалась в продукты
испражнения предшественниц . Мне никто не хотел светить фонариком , поэтому в ту
ночь я высеривала солянку в гордом одиночестве; в тусклом свете фонаря были
видны
только очертания , и , сидя в сортире , я смирилась с тем , что уже
вляпалась в чье - то скользкое г..вно .
Неожиданно какая-то тень кинулась прямо на меня , я заорала , круто дернула
неустойчивым туловищем , ноги проехались по чьему - то дерьму и я вошла в дырку
как хорошо смазанная гильза .
@!#$! Летучая мышь загнала меня по шею в кучу говна , над головой смутно
виднелось очко , если кто-нибудь сейчас придет гадить , то положение мое сильно
ухудшится . Надо выбираться!
Через час , потея и шепотом матерясь , я
достала до очка руками: это , блин ,
было крайне сложно - все твердые опоры были скользкими , как сопли! Ухватившись
за края дыры , я подтянулась и высунула башку : от свежего ветерка закружилась
голова и я удержалась на завоеванных позициях только волей к свободе .
Подтянулась еще и оперлась на локти : нужно за что - то ухватиться , чтоб не
соскользнуть . Все кругом было скользким , ухватиться можно было только за
поперечную деревянную балку в полуметре от меня , я с нечеловеческими усилиями
пыталась до нее достать , шипя от напряжения: -
Ну ! Иди же сюда! Дай , я до
тебя достану!..
Вдруг меня ослепила яркая вспышка света , потом какой-то не то вздох , не то
стон , и глухой стук - я испугалась и... свалилась обратно . Еще час - и я снова
над дыркой . Так . Тянусь... Все . Я схватилась за балку и
вылезла на бетонный
пол еле дыша от счастья . Отдышавшись , решила идти к реке отчищаться .
Метрах в пяти от сортира лежал директор , рядом с ним лежал разбитый фонарь –
окочурился что ли ? Я побрела на речку , отодраилась как сумела , а затем
позвала людей:
может и не сдох еще , спасти можно .
На утро нам сообщили , что у директора был удар , возвратился в лагерь он лишь
под конец смены . Говорить он не мог , сидел весь день на веранде и ему
нравилось , когда к нему ходили дети . Я проведывала его часто , он меня как
то
поособенному любил - ведь собственно я тогда позвала к нему людей .
На следующий год мы узнали , что перед самой смертью директор ненадолго пришел в
себя . Он сказал , что той ночью он обходил территорию лагеря , случайно услышал
странное пыхтение в туалете и
открыл дверь .
На него из зловонного очка лез мерзкий говняный лупоглазый червяк , протягивал к
нему клешни и шипел:
- Ну-у-у... Иди же сюда-а.... Дай , я до тебя дотянуссссь!..
За лупоглазую обидно , безусловно ....
Дуня
Нефигаблина.
2. Пионерская баечка
В 12 лет я была на редкость безобразным ребенком: очень тощий . худючий покрытый
прыщами глист в обмороке с большущей башкой и кривыми- кривыми зубами . Моя мама
меня сторонилась и весь подростковый период держала
меня подальше от родных и
знакомых , на все лето отправляла меня в пионерлагерь .
Пионерский лагерь состоял из клоповников с детьми , домика дирекции и пяти
сортиров . Сортиры состояли из кирпичной будки , ямы , закрывающего эту яму
деревянного настила с дырками
и говна с хлоркой . Говно с хлоркой воняли ,
поэтому сортиры предусмотрительно строили как можно дальше от жилых зданий и
обсаживали их кустами .
Девчонки долгое время думали , что я мальчик ... В общем , со мной не хотели
дружить . В ту трагическую ночь
полуночный понос стал моим единственным
спутником . Срал весь лагерь: недоспелые фрукты , грязные руки повара и всякое
гавно , которое жрали пионэры с голодухи сделали свое черное дело . Дырки в
туалете были обосраны расстроенными желудками 400 человек и девчонки ходили
срать
парами : одна гадит , другая светит фонарем , чтоб первая не вляпалась в
продукты распада предшественниц . Мне никто не хотел светить фонарем , поэтому в
ту ночь я высеривала солянку в гордом одиночестве; в тусклом свете фонаря были
видны только очертания , и , сидя над дырой , я
смирилась с тем , что уже влезла
в чье - то скользкое говно .
Неожиданно какая-то тень метнулась прямо на меня , я завизжала , резко дернула
неустойчивым корпусом , ноги проехались по чьему - то поносу и я вошла в очко
как хорошо смазанная гильза .
Чёрт!
Летучая мышь загнала меня по шею в кучу говна , над головой еле-еле
виднелось очко , если кто-нибудь сейчас придет гадить , то положение мое сильно
ухудшится . Надо выбираться!
Через час , пыхтя и чуть слышно ругаясь матом , я дотянулась до дырки руками:
это ,
блин , было крайне сложно - все твердые опоры были скользкими , как сопли!
Ухватившись за края дыры , я подтянулась и высунула голову : от свежего ветерка
закружилась голова и я удержалась на завоеванных позициях только волей к победе
. Подтянулась еще и оперлась на руки : нужно за
что - то ухватиться , чтоб не
соскользнуть . Все кругом было скользким , ухватиться можно было только за
поперечную деревянную балку в полуметре от меня , я с нечеловеческими усилиями
пыталась до нее дотянуться , шипя от напряжения: - Ну ! Иди же сюда! Дай , я до
тебя
дотянусь!..
Неожиданно меня ослепила яркая вспышка света , потом какой-то не то вздох , не
то стон , и глухой стук - я перепугалась и... скатилась обратно . Еще полчаса -
и я снова над очком . Так . Тянемся... Есть . Я схватилась за балку и вылезла на
бетонный
пол чуть дыша от радости . Отдышавшись , решила идти к речке
отодраиваться .
Метрах в пяти от тубзика валялся директор , рядом с ним валялся разбитый фонарь
– подох что ли ? Я побрела на речку , отодраилась как сумела , а затем позвала
людей: может и не сдох еще
, спасти можно .
Утром нам сказали , что у директора случился удар , вернулся в лагерь он лишь
под конец смены . Разговаривать он не мог , сидел целый день на крыльце и ему
нравилось , когда к нему ходили дети . Я навещала его частенько , он меня как то
поособенному любил - ведь именно я тогда позвала к нему людей .
На следующий год мы узнали , что перед самой смертью директор ненадолго пришел в
себя . Он рассказал , что той ночью он обходил территорию лагеря , случайно
услышал странное шипение в туалете и открыл
дверь .
На него из зловонного очка лез адский говняный лупоглазый глист , протягивал к
нему клешни и шипел:
- Ну-у-у... Иди же сюда-а.... Дай , я до тебя дотянуссссь!..
