"Фани-мани" напоминали АББАвскую МАСТурбацию в исполнении солдатского ансамбля на марше. Макс Фадеев умудрился выбросить остатки мелодии и оставить три стаккато с воплями у шеста.
Отар-матершинник одной фразой прямо в глаз:
– Темникова и две фёклы.
Сердючка выбрала Пана
Пропалу, и, несмотря не чингисханизацию тридцатилетней давности, выглядела как обычно похабно.
– Раша, гудбай!
– Донилка, прощай!
Не-родись-красивой спела действительно неплохо, но вещь пятнадцатилетней давности. Название вспомнить пока не могу.
Кеды – весьма стильный
ход, но, видать, она просто не знала про титульный продукт финской Nokia – галоши.
Если б в Киеве – то подошли бы валенки, для Москвы – естественно, кирзовые сапоги.
Где дубы-колдуны трын-траву закосили…
Колдун смахивал на Билана… но как-то по-киркоровски недоделанно.
И всё время пытался сообщить тусовке, типа, братва, я свой.
"Брат" Хинштейн по-бодровски:
– Это всё наше, славянское! Православное!!!
Кушанашвили нервно барабанил всеми пальцами, сучил ногами и, возможно, ещё кое-чем.
"Блестящие" тупо не въехали на
малаховскую подачу.
– Вы готовы поехать на Евровидение, поддержать Росиию?
– Мы в этом не нуждаемся.
"Тутси", видать, попробовав джага-джага:
– Готовы выполнить любое задание партии и правительства!
Анне Вески просто зевала.
Лариса Финкельштейн непрерывно
каялась, и бесконечно напоминала всем, что знает "серебрушек" уже тыщу лет.
Четверо бессменно-бессмертных – Британия, Испания, Германия, Франция – прислали как всегда отборную туфту, которую, как ни силился, не мог удержать в памяти более 3-4 секунд.
Смотрел на трёх экранах
одновремено:
а) финал Евровидения… в записи;
б) Гран-при Испании… в записи;
в) старый советский фильм "Гибель "Варяга".
