на улице, неподалеку от продуктового магазина, на перевернутых ящиках лежат два листа фанеры.
За импровизированными прилавками стоят две женщины. Обе закутаны по самые брови и этой деталью их сходство заканчивается.
Одна лет 50, худощавая, с острым носом, который гордо
торчит вперед, в неизвестно зачем надетом поверх тулупа переднике угадывается ткань с летнего промо-зонта "Нестле".
Другая - круглое красное лицо, бейсболка, поверх бейсболки вязаная шапочка, козырек бейсболки деформирован и исковеркан жизнью, как черепаха - Богом.
Притопывают, посматривают друг на друга.
Наконец Круглая не выдерживает и говорит...
Диалог:
-Что, Настька, не идет товарец то?!
Худая молчит, отворачивается.
Не встречая сопротивления, войска Круглой начинают вторжение, быстрое и
стремительное:
-Поди ка на, нет дураков в баню то по четвергам с утра ходить?!
Товар Худой заключается в еловых вениках, аккуратно выложенных на фанере.
-Сама у себя веничек купи, сходи, попарься, тетеха!
Молчание, зырканье с негодованием.
-Ишь тоже, молчит! Делом лучше нормальным займись! Это тебе не леденцы на сахаре!
К Круглой подходит покупатель и что то тихо говорит, показывая пальцем на один из ящиков, стоящих за ней.
В ящике, прикрытые тряпкой, лежат апельсины.
Круглая, бросив на Худую
победоносный взгляд, начинает ковыряться в ящике, держа полиэтиленовый кулечек в одной руке.
Процесс занимает несколько большее время, чем нужно для того, чтобы положить апельсины в пакет, покупатель недоуменно смотрит в спину Круглой...
Ехиднейший в своей простоте голос
Худой:
- А ты, Варя, топориком их попробуй. Примерзли они у нее - вот и мается с утра - это уже покупателю.
Думаю, это проблема не душ, а мозгов. Потому как торговать с одного лотка и при этом распугивать друг у друга покупателей, в то время, когда можно установить собственные лотки на расстоянии, - это
клиника.
