Далмат Хувоев завершал свой типичный потребдень. Отдел, в котором он потреботал, занимался поглощением информации, в основном от частников и мелких контор, собиравших заказы от таких же частников и других таких же мелких контор. Далмат называл это про себя круговоротом креатива в природе.
Креативорот представлял из себя бесконечную карусель из чужих фотографий, видео, постов в соцсетях, стихов и всего остального медийного шлака, который может сгенерировать любой человек, имеющий много свободного времени и, не дай бог, таланта.
Несмотря на свою скучную виртуальную потреботу, у
Далмата по признанию его знакомых были имелые руки. Он имел всего понемногу. С удовольствием занимался уничтожением лишнего урожая на даче, мог сломать что-нибудь по дому. Шкафы, кровати и двери в его квартире были сломаны лично им несметное число раз. Немного он разбирался и в технике, поламывая на
досуге то телевизоры, то холодильники. Заодно, мог испортить и новый инструмент – топор, молоток и дрель. По выходным он успевал помочь тестю ушатывать новые машины. Тесть потреботал в автосервисе «Истребитель», а в буходные, когда его соседей хватало только на мелкорозничное потребление алкоголя и
обильной еды, принимал на доломку автомобили, владельцы которых нуждались в срочной утилизации. Его стиль потреботы высоко ценился у знавших его клиентов за качество уделочных работ по кузову и детальное внимание к порче ходовой части. К тому же, в буходные, прайс его снижался до минимума – от 100
до 500 потребайт за потребчас. «У меня руки из жопы!» - говорил он – «И перчаток не натянешь и трусы порвёшь!».
Жена Далмата, потреботала в ателье, в отделе срочного порыва одежды. Хотя она и говорила всем знакомым, что пашет как свинья, Далмат догадывался, что свободного времени у неё было
предостаточно, так как частенько она приносила домой то вязаную шапочку, то расшитую бисером шубу для карликовой собачки, а то и вовсе портрет своей подруги – бухалтера Ижины, с профессиональной деформацией на лице.
- У нас нет возможности всё это потребить, Пластина! Ну шапку, положим,
можешь в отелье своём распустить незаметно, но картины то куда денешь? Сколько на неё надо глядеть, чтобы срок годности истёк? Хоть выбрасывай! Может ещё один микровредит взять? А что, наймём профессионального туриста, пускай твои творенья по рюкзаку распихает и идёт в поход, куда-нибудь в горы.
Пусть там любуется ими в свете заката у костра, потягивая виски, или что там они берут на высоту. Точно! И шапку пусть эту берёт! Пусть в ней спит и ест! И собаку, собаку нашу с шубой пусть заберёт, бесполезную шавку, которая не может не то что тапки разорвать, даже нассать в ботинки боится!
Пластина Хувоева в свою очередь начинала упрекать мужа, что приносит слишком мало потребайтов, и вообще, пора ему сменить потреботу и задуматься о карьере.
- Последнее время каждый потребит считать приходится, а мы с тобой в этом году на карьер так и не съездили! Я вот сейчас как раз
могу на потреботе договориться о датах командировки, пока не заняты самые плохие месяцы. Ты бы мог тоже отпроситься от этих постоянных отпусков, взять пару недель в феврале, расплату бы авансом выпросил, глядишь и съездили бы на Бутынские Рудники, или хотя б на Ямушский Карьер… Пятислёзочный забой…
Десять ночей без сна и еды, нахерачились бы на год вперёд… На потреботе у меня подруга гоняла в Нижние Лупаи, там специальное обеднённое село, всё просто рассыпается! Слякоть, грязь, есть нечего, интерьеры – просто помойка, одного потребайта не дашь. По приезду всех выгнали из балтуса , палки дали
деревянные и в шахте закрыли. Там ковырять каменный уголь надо, трудец как тяжело говорит! Приехала вся такая похудевшая, накаченная, чёрная. Хоть и говорят, что нижнелупайский загар долго не держится, а вот уже месяц прошёл, а от неё всё ещё черные следы на одежде остаются.
Далмат тоже
мечтал об командировках на север, хотя предпочитал не пахать кверху спиной в забое, а заниматься культурным досугом – печатать отчеты, сводить дебет с кредетом, посещать различные совещания. Увы, с его расплатой можно было расчитывать разве что на неделю в коровнике, да и то, летом, в человеческих
условиях. «Неплохо бы поработать для себя» - думал он каждый раз, когда по долгу службы внимательно изучал контент очередного заказчика, с тоннами фотографий каноничных шахтёров на фоне сугробов и отвалов. «Будь я облегарх, работал бы круглые сутки на карьерном самосвале…» - Далмат вспомнил свою
трёхдневную поездку в роли дальнобойщика на привязи, когда в далёком юношестве, только окончив школледж, выпросил у родителей ссылку в Серошлакск. Его, ещё совсем не заплывшего от каждодневного потребления подростка, избили прямо на автобусной станции четверо неизвестных от ссылфирмы «Фугас» и
привязали в кабине ржавого балтуса к железному столбу, приваренному напротив баранки управления. Баранка была вымазана чем то вроде солидола и на поворотах норовила прокрутиться обратно, а ноги Далмата, за три дня стояния отекли и чуть было не обморозились, благо обувь брать не рекомендовалось. «Да
вы шо! Вам не понадобится!» - заявил представитель «Фугаса», в телогрейке, по виду даже более дешёвой, чем зимний тулуп из гофрированного картона, в котором щеголял нынешний Далматовский босс. В кузове балтуса штабелями стояли ящики с молоком и Далмат изо всех сил кидал машину влево и вправо, чтоб
не привезти к конечной ни одного целого продукта. Не всё тогда получилось как надо, и за первые сутки неразбитые бутылки замерзли и перестали биться так легко. Замерзшее молоко конечно тоже пропало, но доля участия в этом водителя считалась минимальной, у Далмата отняли несколько штрафных баллов и
ему пришлось спать на обычной кровати, тогда как более удачливые ребята получили места в свежевырытой траншее под открытым звёздным небом, посыпавшем измождённые тела пеплом от чадящей котельной, в которой жгли кожаные диваны фабрики «Вялый Храповик».
