Ранним утром ученик 4 класса приходской средней школы Иван Денисов проснулся от писка будильника своей мобилы. Пора было собираться в школу. Он откинул одеяло и потянувшись, присел на кровати. Родители уже давно ушли на работу - с тех пор, как 60-ти часовую рабочую неделю
заменили на 70-ти часовую, он их почти уже и не видел по будним дням. Впрочем, Ваня вполне себе самостоятельный парнишка, чтобы сварганить себе нехитрый завтрак, как никак ему уже 10 с половиной лет, и потому, тихонько ступая, чтобы не разбудить старших сестер, он направился в сторону кухни.
"Хорошо вам, девчонкам, в школу ходить не надо"- завистливо подумал Ваня.
Подогревши в микроволновке свой завтрак, и потрапезничав, Ваня собрал свой нехитрый скарб и вышел на улицу. Дойдя до угла улиц Жертв Красного Террора и Светлейшего Князя Михалкова, он остолбенел. Перед
ним стояла тумба с праздничной афишей, изображающую государя-императора, сфотографированного по случаю коронации. Но какой-то уличный хулиган красным маркером приписал к имени царя буквы "ЛЖЕ", а к единственной палке в его номере приписал еще две, так что выходило, что он Третий.
Возле
тумбы стоял кабанообразный городовой, а какой-то человек в штатском, бешено жестикулируя, что-то ему рассказывал.
- Ишь, молодцы! - вполголоса произнес Ваня, и зашагал дальше, поскольку он уже достаточно сильно опаздывал в школу.
Начало уроков было такое же как всегда,
после молитвы о здравии государя, чиновных и начальствующих лиц, начался урок Закона Божья.
Большую часть занятия отец Онуфрий, слегка монотонно, но весьма красноречиво описывал зверства безбожных большевиков, сопровождая свой рассказ пространными цитатами из Библии и слайдами с горами
черепов и трупов. Напоследок он отдельно коснулся темы адских мук тех, кто не повинуется начальствующим и царствующим лицам, и призвал учеников всячески сигнализировать о тех, кто сегодня будет выказывать признаки радости, а наипаче тех, кто нацепит сегодня на себя знаки сатанинские на пагубу своей
души.
Следующим уроком была арифметика. Бодрый, подтянутый молодой учитель Дерибасков диктовал условия задачи:
- Купец 2-й гильдии купил 7 цыбиков чая первого сорта и 6 цыбиков чая второго сорта. Определить, какой процент барыша получит купец, когда смешает весь товар
вместе и продаст его как чай первого сорта, если известно, что первый сорт в два раза дороже второго....
Задача оказалась на редкость трудной и никак не решалась, тем более с таким гадюкой-купцом. Но затем Ваня представил, что это не купец с чаем, а две соревнующиеся строительные
бригады из похожей задачки, которую ему рассказал Петр Васильевич, и решение ему удалось на редкость легко.
Его дневник украсился заслуженной пятеркой. После урока, на большой перемене он с радостью вышел в коридор и столкнулся со своим приятелем Сёмой Ацыповичем.
- Здорово,
Сёмыч, - улыбнулся Ваня.
- Здорово, Ваныч, - приветствовал Сёма. - Ну что, продолжим наш спор?
- Продолжим! - решительно сказал Ваня. Они тихонько прошли в дальний коридор и завернули в закуток, где их никто не видел. Оглянувшись по сторонам, Сёма открыл маленькую коробочку.
-
Короче, я хожу це-четыре, - сказал Сёма и сделал ход крохотной белой пешкой на крохотном поле карманных шахмат.
Партия оказалась интересной, Ваня удачно разыграл дебют, который ему как-то показал Петр Васильевич,и умудрился выиграть две лишние пешки, но хитрый Ацыпович сделал ловкий
ход конем и разменял его офицера.
- Ха-ха, ничья! -воскликнул Сёма. - Разноцветные слоны во все стороны равны!
- Это еще доказать надо, - горячился Ваня, но тут оба шахматиста взвыли от боли, держась за ухо.
Дьяк Гураев, привлеченный их неосторожными возгласами незаметно
подкрался к играющим, и , как старший воспитатель, с чувством исполненного долга препроводил обоих к директору.
Ваня был огорчен. К его триумфальной пятерке добавилась грозная красная надпись "Играл на перемене в шахматы. Срочно явитесь к завучу".
Следующий урок был урок
истории, и ученикам показали новый фильм Светлейшего князя Михалкова - седьмую часть киноистории про командарма Котова. Ребята увлеченно следили за лихим сюжетом, в котором бесстрашный командарм сбивал из нагана вертолеты НКВД, захватил атомный бронепоезд, освободил всех заключенных Гулага и почти
уже было захватил власть в стране, но был остановлен прямым попаданием атомной бомбы на Семипалатинском полигоне.
- Как ты думаешь, - спросил после фильма Ваню его одноклассник, - а восьмая часть про Котова будет?
- Как будет? - удивился Ваня. - Его ж атомной бомбой убило.
-
Ну, положим, в четвертой части его вообще сожгли в печке чекисты. А он в пятой серии снова откуда-то взялся.
- Не знаю, - пожал плечами Ваня. - Вроде Михалкову больше, чем звание Светлейшего князя и камергера уже не дадут.
Внезапно их обогнал нахальный Петька Прохоров. Он забежал
чуть-чуть вперед и обернулся.
- Ха-ха. А я иду на следующие уроки - английский и информатику. А вы, нищеброды, идёте домой, - начал дразниться он.
Ваня запустил в него огрызком яблока, но к несчастью, промахнулся.
Тем не менее, вредный Петька был абсолютно прав. Учеба
на сегодня кончилась - родители Вани могли достаточно оплатить только базовое образование в школе.
Выйдя из ворот, Ваня, однако не пошел домой, а повернул в противоположную сторону. Если бы родители, а тем более учителя узнали, куда он идет, ему бы крепко влетело...
Чем
дальше он шел, тем более грязнее становились дома и улицы, тем больше граффити попадалось на стенах. Пару раз он уже брезгливо обходил несколько резиновых мешочков и три раза едва не наступил на использованные шприцы, валяющиеся среди неубранного мусора.
Становилось немного жутковато.
Впереди на перекрестке он увидал блестящую иномарку с депутатскими номерами и с мигалкой, невесть как попавшую в трущобу. Его не учили этому на уроках ОБЖ, но он хорошо знал, что в этом районе, мальчику его лет, к такой машине лучше не приближаться. И он, сделав большой крюк, обошел опасное
место.
Вскоре он нашел знакомую улицу и повстречал несколько ребят, идущих с той же целью, что и он. Небольшой группой они зашли в знакомый дом. Чернявый Ашот (он был сегодня за старшего) долго гремел ключами, затем со скрипом раскрыл железную дверь подсобки. Он улыбнулся Ване:
- Привет, Денисов. Возьми свое хозяйства. - И с этими словами он протянул Ване его мешочек, и раздал еще мешочки для остальных.
Ребята прошли дальше и зашли в комнату с черной закопченной стеной. Затем они присели на столы и стулья и долго ждали.
Скрипнула дверь.
Вошел высокий, чуть сутулый человек в вязаном свитере и тихо сказал:
- Здравствуйте, дети.
- Здравствуйте, Петр Васильевич!
Он подошел к закопченной стене и крупно вывел на ней сегодняшнее число: "7 ноября"
- Ну что ж, ребята, достаем учебники, ручки и
тетради, - негромко продолжил он. - Сегодня, вместо астрономии, первый урок - будет урок истории.
Я расскажу о событии, которое случилось ровно сто лет тому назад...
Советский Союз или смерть!
В этой фразе обыватель видит страшную картину про ненавистных комуняк, пытающихся загнать наганом свободных людей в очереди за колбасой, иначе фсех в гулак!
А понимать ее надо совсем с другой стороны.
- Кто из вас перед праздником приходил ко мне домой отвечать урок - встаньте!
Обрюзглый человек в рясе, с тяжелым крестом на шее угрожающе посмотрел на учеников.
Маленькие злые глазки точно прокалывали всех шестерых, поднявшихся со скамеек, - четырех мальчиков, и двух девочек.
Дети боязливо посматривали на человека в рясе.
- Вы садитесь, - махнул поп в сторону девочек. Те быстро сели, облегченно вздохнув.
Глазки отца Василия сосредоточились на четырех фигурках.
- Идите-ка сюда, голубчики!
Отец Василий поднялся, отодвинул стул и
подошел вплотную к сбившимся в кучу ребятам:
- Кто из вас, подлецов, курит?
Все четверо тихо ответили:
- Мы не курим, батюшка.
Лицо попа побагровело.
- Не курите, мерзавцы, а, махорку кто в тесто насыпал? Не курите? А вот мы сейчас посмотрим!
Выверните карманы! Ну, живо! Что я вам говорю? Выворачивайте!
Трое начали вынимать содержимое своих карманов на стол.
Поп внимательно просматривал швы, ища следы табака, но не нашел ничего и принялся за четвертого - черноглазого, в серенькой рубашке и синих штанах с заплатами на
коленях:
- А ты что, как истукан, стоишь?
Черноглазый, глядя с затаенной ненавистью, глухо ответил:
- У меня нет карманов, - и провел руками по зашитым швам.
- А-а-а, нет карманов! Так ты думаешь, я не знаю, кто мог сделать такую подлость - испортить тесто! Ты
думаешь, что и теперь останешься в школе? Нет, голубчик, это тебе даром не пройдет. В прошлый раз только твоя мать упросила оставить тебя, ну а теперь уж конец. Марш из класса! - Он больно схватил за ухо и вышвырнул мальчишку в коридор, закрыв за ним дверь.
Класс затих, съежился. Никто не
понимал, почему Павку Корчагина выгнали из школы. Только Сережка Брузжак, друг и приятель Павки, видел, как Павка насыпал попу в пасхальное тесто горсть махры там, на кухне, где ожидали попа шестеро неуспевающих учеников. Им пришлось отвечать уроки уже на квартире у попа.
Выгнанный Павка
присел на последней ступеньке крыльца. Он думал о том, как ему явиться домой и что сказать матери, такой заботливой, работающей с утра до поздней ночи кухаркой у акцизного инспектора.
Павку душили слезы.
"Ну что мне теперь делать? И все из-за этого проклятого попа. И на черта я
ему махры насыпал? Сережка подбил. "Давай, говорит, насыплем гадюке вредному". Вот и всыпали. Сережке ничего, а меня, наверное, выгонят".
Уже давно началась эта вражда с отцом Василием. Как-то подрался Павка с Левчуковым Мишкой, и его оставили "без обеда". Чтобы не шалил в пустом классе,
учитель привел шалуна к старшим, во второй класс. Павка уселся на заднюю скамью.
Учитель, сухонький, в черном пиджаке, рассказывал про землю, светила. Павка слушал, разинув рот от удивления, что земля уже существует много миллионов лет и что звезды тоже вроде земли. До того был удивлен
услышанным, что даже пожелал встать и сказать учителю: "В законе божием не так написано", но побоялся, как бы не влетело.
По закону божию поп всегда ставил Павке пять. Все тропари, Новый и Ветхий завет знал он назубок: твердо знал, в какой день что произведено богом. Павка решил
расспросить отца Василия. На первом же уроке закона, едва поп уселся в кресло, Павка поднял руку и, получив разрешение говорить, встал:
- Батюшка, а почему учитель в старшем классе говорит, что земля миллион лет стоит, а не как в законе божием - пять тыс... - и сразу осел от визгливого
крика отца Василия:
- Что ты сказал, мерзавец? Вот ты как учишь слово божие!
Не успел Павка и пикнуть, как поп схватил его за оба уха и начал долбить головой об стенку. Через минуту, избитого и перепуганного, его выбросили в коридор.
Здорово попало Павке и от матери.
На другой день пошла она в школу и упросила отца Василия принять сына обратно. Возненавидел с тех пор попа Павка всем своим существом. Ненавидел и боялся. Никому не прощал он своих маленьких обид: не забывал и попу незаслуженную порку, озлобился, затаился.
Много еще мелких обид
перенес мальчик от отца Василия: гонял его поп за дверь, целыми неделями в угол ставил за пустяки и не спрашивал у него ни разу уроков, а перед пасхой из-за этого пришлось ему с неуспевающими к попу на дом идти сдавать. Там, на кухне, и всыпал Павка махры в пасхальное тесто. (с)
