…Естественные препятствия, мешающие разделить человечество на определенное число видов, заставили школу моногенистов признать “единство человеческого рода”, т. е. принадлежность всего человечества к одному виду.
Это учение основывается
на следующих признаках, которые в то же время считаются характерными для всякого зоологического вида: 1) плодовитость между всеми человеческими расами при их скрещивании; 2) сходство в строении тела у всех людей и в их духовной деятельности; 3) непрерывный ряд промежуточных последовательных точных
ступеней между всеми разновидностями человека; 4) невозможность, по какой-либо человеческой кости определить вид, которому она принадлежит.
Но здесь встречаются новые препятствия:
препятствия: “Животные, принадлежащие к одному виду, несмотря на их индивидуальные различия,
легко могут быть сгруппированы около известного типа с точно установленными признаками. Среди них мы всегда находим таких, которые близко подходят к типу своего вида. У человека этого нет. Его различия физические и психические так велики, что не дают ни малейшей возможности установить какой-то общий
видовой тип”. Существенное отличие человека от животных заключается в том, что изменчивость его организма колеблется в значительно более широких пределах, нежели у животных. “Различие между англичанином и негром Золотого Берега, - говорил Ахелис, - так же велико, как между бурым медведем с его
круглым лбом и белым с светлой шубой и длинным плоским черепом”. В психическом отношении, как мы увидим ниже, различия между крайними пределами человечества так же велики, как между млекопитающими хищниками и их растительноядными жертвами, как между львом или тигром и бараном.
Из всего
приведенного видно, что наша теория имеет право на существование, так как вопрос о классификации человечества еще не решен наукой. Далее теории полигенистов и моногенистов одновременно существовать не могут, как потому, что они исключают друг друга, так и потому, что истина может быть только одна.
Каждая из этих теорий, взятая в отдельности, также не имеют права на существование, так как она обладает только частью истины и каждая имеет факты, ею необъясненные. Чтобы найти истину, не остаётся ничего более, как взять от каждой теории только то, что в ней неопровержимо, а остальное отбросить. Но
если мы это сделаем, то получается, что “человечество составляет один вид, но вид особенный, какого нет во всем остальном животном царстве. Особенность его заключается в том, что он распадается на множество групп, которые при общем сходстве обладают отличиями, принимаемыми в остальном животном
царстве за видовые”. Но какой же это вид?
Очевидно – гибридный, потому что он и только он один удовлетворяет всем требуемым условиям. Он – единый, потому, что сколько бы видов питекантропа ни вошло в смесь, их потомки все связаны между собой общей им всем кровью белого делювиального
человека. Он состоит из множества групп, или пород, в которые вошли всевозможные комбинации чистокровных видов, то приближающиеся к белому человеку, то от него удаляющиеся. Самые крайние группы вида резко различаются между собою, потому что в одних преобладают черты белого человека, в других –
питекантропа.
Следовательно, данные антропологии не только не отрицают наше положение, но прямо подтверждают, что человечество – вид гибридный.
Выше мы привели одно из доказательств, при: помощи которого моногенисты пытаются установить принадлежность всего человечества к
одному виду: они ссылаются на полную плодовитость между всеми человеческими расами. Но если бы действительно вполне плодовитое потомство могло давать только пары одного и того же вида, то, на наш взгляд, смешение белого делювиального человека с питекантропом подверглось бы сильному сомнению.
Выходило бы или: что белый человек принадлежал к одному виду с питекантропом, или что он не мог с ним смешаться, как один из самых ненадежных признаков для того, чтобы судить о принадлежности живых существ к одному виду. “У наших домашних животных, - говорит Дарвин, - различные породы при взаимном
скрещивании совершенно плодовиты, а между тем они произошли от двух или более видов... Мы должны или отказаться от веры во всеобщее бесплодие видов при скрещивании, или смотреть на бесплодие у животных не как на признак неизгладимый, а как на, такой, который может быть устранён приручением”...
“Избежать того заключения, что некоторые виды вполне плодородны при скрещивании, мы можем только тем, что станем называть разновидностями (а не видами) все формы, вполне плодовитые между собой”.
Но еще яснее обрисуется перед нами этот разряд явлений, если мы познакомимся с тем, что
собрал о скрещивании или гибридизме у животных известный французский антрополог Брока.
“Животные, - говорит этот автор, - ищут в любви обыкновенно себе подобных, а границах своего вида, но иногда, под давлением сильною полового чувства, спариваются с животными других видов, в
особенности близких с ними зоологически. В этом отношение самцы вообще менее колеблются в выборе, чем самки. До какого зоологического предела простирается возможность подобных связей, еще в точности неизвестно, но наблюдения доказывают, что спаривание случается иногда между очень отдаленными
видами”. Автор приводит целый ряд случаев; по его словам, вполне достоверных, наблюдавшихся известными естествоиспытателями, когда спаривались между собою такие отдаленные виды как бык и лошадь, собака и свинья, собака и гусь, кролик и курица, утка и петух, кошка и крыса, попугай и канарейка и т. д.
Что и сам венец творения, человек, не избег такого рода противоестественных сношений, доказывается запрещением, наложением на них в Библии. Связи между очень отдаленными видами остаются, разумеется, в большинстве случаев бесплодными, но дальность вида не всегда служит препятствием к плодовитости
потомства. Так, козы и овцы значительно дальше отстоят друг от друга в системе зоологического родства, чем лошадь и осел, а между тем из сравнения полной плодовитости ублюдков от первых с бесплодием потомства у последних можно заключить, что степень близости между видами не может служить мерилом
плодовитости гибридов. Для того, чтобы предсказать, будет ли потомство двух известных видов плодовито или нет, мы не имеем никаких научных данных и можем получить их только путем непосредственного опыта, так как законы скрещивания в точности неизвестны. Единственно, что можно сказать о скрещивании,
это то, что гибридизм редко переступает границы между “родами”.
Приблизительно такое же мнение высказал и Дарвин: “Виды, - писал он, - относящиеся к отдельным родам, скрещиваются очень редко, а относящиеся к разным семействам, никогда не скрещиваются между собою”. Впрочем,
параллельность эта далеко не полная, потому что множество тесно родственных видов не соединяются между собою или соединяются с большими затруднениям, тоща как другие виды, резко отличные друг от друга, скрещиваются очень легко. Трудность эта вовсе не зависит от естественного различия в сложении, а,
по-видимому, исключительно от “полового сложения” скрещиваемых видов.
Таким образом утверждение наше, что современное человечество произошло от смеси белого делювиального человека с питекантропом, не встречает препятствия с точки зрения законов предыдущего, ещё пока неизвестного.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
