Таким образом, Библия говорит о личностном Боге, в руках Которого находится наша как временная, так и вечная участь, “кармические” источники — о безличном законе причины и следствия. Принципиальная разница между двумя этими
подходами видна в практических выводах, к которым они приводят. Что делает теист? Молится: А я на Тебя, Господи, уповаю; я говорю: Ты — мой Бог. В Твоей руке дни мои; избавь меня от руки врагов моих и от гонителей моих. Яви светлое лице Твое рабу Твоему; спаси меня милостью Твоею (Пс 30:15–17).
Но это действие, столь очевидное для теиста, который исповедует перед Богом, что “В Твоей руке дни мои”, в принципе невозможно для верующего в карму. В самом деле, кому он мог бы молиться об избежании плохих или обретении хороших “кармических” последствий? Карма не обладает какими бы то ни было
личностными свойствами, и молиться ей так же бессмысленно, как молиться закону всемирного тяготения.
тут хорошо сказано:
Язычество — настолько общее понятие, охватывающее настолько разнообразные религиозные верования и практики, что может показаться затруднительным найти некий общий признак, объединяющий, скажем, поклонника Перуна и буддистского монаха. Тем не менее этот признак существует.
Это — отсутствие каких-либо значимых отношений с Богом-Творцом. Языческое мировоззрение может соглашаться с существованием Бога-Творца; представление о Творце есть у многих языческих племен. Но — и это характерная черта язычества — это Бог, “удалившийся от дел”, Бог, к Которому не взывают, Бог
отсутствующий, Бог, не имеющий отношения к повседневным нуждам, горестям и радостям людей.
Со своими нуждами, надеждами и страхами язычники обращаются не к Нему, а, как правило, к богам, божкам и боженятам — духовным реальностям гораздо более низкого ранга. Благополучие или горести, нищета или
процветание, здоровье или болезнь для язычника определяются его взаимоотношениями с какими-то гораздо более низкими духовными реальностями, чем Бог-Творец. И дикарь, взывающий к идолу из черного дерева, и утонченный буддистский монах не обращаются к Творцу. Они ищут спасения в ком-то (или в чем-то)
другом.
и еще:
Об этом выборе прекрасно сказал Джон Толкин — известный как автор “Властелина колец” и менее известный как ревностный христианин-католик, друг К. С. Льюиса, повлиявший на его обращение.
«Нужна фантастическая воля к неверию, — пишет он, — чтобы предполагать, что Иисуса никогда “не
случалось” в действительности, и еще более фантастическая — чтобы считать, будто Он никогда не говорил того, что за Ним записано, то есть таких слов, каких никто из живших тогда в мире людей даже и выдумать не смог бы — например, таких: Прежде нежели был Авраам, Я есмь (Ин 8:58) или таких: Видящий
Меня видит Пославшего Меня (Ин 12:45), или о Святых Таинах у Иоанна (см. 6:56): Тот, кто ест Мою Плоть и Кровь Мою пиет, будет иметь жизнь вечную. Поэтому мы должны либо поверить в Него и в то, что Он говорил, и принять на себя все последствия этой веры, либо же отвергнуть Его и Его слова — и
принять на себя все последствия такого шага».
Кадило - один из символов православного богослужения. С апостольских времен совершается каждение во время молитвы. В металлическую кадильницу на раскаленные угли полагается душистая смола восточных
деревьев - ладан. При сгорании он образует благовонный дым - фимиам.
Сожжение жертв пред Богом появилось на Земле в древнейшие времена. Достаточно вспомнить жертву праведного Авеля. Сам Господь в Ветхом Завете повелел Моисею сделать в скинии особый жертвенник для священного курения
ароматических веществ. Волхвы, пришедшие поклониться Христу, среди прочих даров преподнесли Богомладенцу ладан. Евангелист Иоанн Богослов видел в Откровении в Небесном храме Ангела, приемлющего золотую кадильницу.
По толкованию Святых Отцов, огонь как вещество сожигающее и согревающее
изображает собою Божество. Поэтому огонь кадильных углей знаменует Божественную природу Христа, само вещество угля - Его человеческую природу, а ладан - молитвы людей, приносимые Богу. Кадильница есть образ Богоматери, вместившей Невместимого Христа. Во многих молитвах Пречистая называется кадилом
благовонным.
Перед началом каждения священник произносит молитву: "Кадило Тебе приносим, Христе Боже наш, в воню (запах) благоухания духовного, еже прием в пренебесный мысленный Твой жертвенник, возниспосли нам благодать Пресвятаго Твоего Духа". Из этой молитвы ясно, что видимый дым
кадила означает невидимое присутствие благодати Господней, духовно укрепляющей верующих.
Богослужебное каждение бывает полным, когда охватывает весь храм, и малым, когда кадят алтарь, иконостас и предстоящих людей с амвона. Когда каждение совершается священным предметам - иконам, храму,
оно относится к Богу, воздавая Ему подобающую честь и хвалу. Когда же кадило обращается к людям, этим свидетельствуется, что Дух Святой нисходит на всех верных, как носящих в себе образ Божий. По традиции в ответ на каждение принято кланяться.
В храме следует всегда стоять лицом к
алтарю, поэтому во время каждения нельзя поворачиваться к нему спиной, нужно лишь слегка развернуться в сторону священника с кадилом и поклониться.
Свеча церковная - символ молитвы верующего человека и жертва на храм. Своим горением пред иконой являет теплоту любви ко Господу, Божией Матери или святому, выражает стремление человека к духовному преображению, подобно как
воск претворяется в огонь.
Так как свеча покупается, она является добровольной жертвой человека Богу и Его храму за себя и за своих ближних.
В храме свеча пред образом ставится, по обычаю, следующим образом: подойдя к иконе, следует совершить один или два поясных поклона с
молитвой и крестным знамением, поставить свечу, приложится к иконе (т.е. поцеловать ее) и, отступив, сотворить еще один поклон.
Свечи перед иконами в храме нужно ставить до начала богослужения, чтобы потом во время службы не создавать хождением по храму и передачей свечей неуместной
суеты и толчеи, нарушающей молитву предстоящих.
О домашней свече говорят зажечь, засветить и погасить, потушить; о церковной: затеплить и сократить.
Существует хорошая поговорка для тех, чья духовная жизнь сводится к свечам: "Не встанет свеча перед Богом, а встанет
душа".
Каков смысл в горящей свече: почему мы зажигаем ее? Вот что отвечает на этот вопрос свт. Николай Велимирович (+1956), современный святой Сербской Церкви:
Во-первых, наша вера – свет. "Аз есмь свет миру", — говорит Спаситель. Свеча и лампада напоминают нам о том свете,
которым Христос просвещает нашу душу.
Во-вторых, это свидетельство о яркости души того, перед чьей святою иконою горит свеча. Святых мы называем сынами света.
В-третьих, это обличение наших темных дел, злых помыслов и желаний, и наставление на путь евангельского света. "Тако да
просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех", - говорит Спаситель.
В-четвертых, это наша скромная жертва Богу, Который отдал Себя в жертву за нас, наш минимальный знак любви и благодарности Тому, Кого мы молим о жизни, здравии,
спасении, обо всем том, на что способна Его бескрайняя небесная любовь.
В-пятых, это защита от тех сил зла, которые по временам нападают на нас во время молитвы и уводят наши мысли прочь от Творца: зло любит тьму и боится света.
В-шестых, это призыв к самоотверженности. Как, подчиняясь
нашей воле, сгорает масло и воск, так и наша душа должна гореть любовью к Спасителю, подчиняясь Ему на всех поворотах судьбы.
В-седьмых, это урок для нас: как свеча и лампада не зажигаются сами по себе, так и сердце, лампада нашей души, не загорится без святого огня Божией благодати… Наши
добродетели и достижения — это горючее, но зажечь его способен только небесный огонь.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
