"...Никто из нас и не думал оказывать сопротивление - если верить СМИ, это самое разумное поведение заложников в подобной ситуации. Впрочем, вряд ли дело было в осведомленности, скорее всего, в каком-то общем оцепенении. Слишком велик был контраст , слишком резок переход : час назад вокруг был
ленивый и солнечный воскресный день, кондитерская, цветные башенки и пирамидки пирожных в стеклянных шкафчиках, на шоколадной глазури птичьего молока я разглядела мелкие капельки воды… Гуляли, болтали, встретили друзей и долго сидели над речкой, на корявых стволах нависших над водой деревьев.
Болтали, болтались и не заметили как полдня прошло – няню давно пора отпускать, муж направился домой, а я завернула сюда, уж очень хотелось сладенького. Пара минут: выбрать, купить, выйти, перейти, подняться, открыть, поставить, закрыть за собой на все замки , на все ключи и не знать и не видеть
того, что сейчас перед глазами. Окна в автобусе закрыты, душно. Снаружи все тот же воскресный жаркий день, но теперь он как кино про чью-то счастливую жизнь. На светлой-светлой пленке. Я отчаянно завидую всем идущим по улице людям - толстым, старым, некрасивым. Я готова поменяться с каждым из них, с
каждой, сейчас же и навсегда.
С нами ни о чем не говорят, ни о чем не просят, просто везут и все. Даже между собой «они» почти не разговаривают – значит, для «них» все идет как надо. Тот молодой парень с бородкой, что зашел с нами в кондитерскую (а я еще подумала: зачем человек в такую жару
надел темный костюм, женится сегодня, что ли?) сейчас сидит и разглядывает нас. Очень спокойно. Как картину. Натюрморт, яблоки в вазе. А может мы для него уже и были натюр - мортом, это же переводится как «мертвая натура»…бред, этого не может быть, выкупят, договорятся, отобъют в конце концов – в
конце концов, мы же цивилизованные люди! Наверное...
Автобус скоро выйдет из города. Перестанет ловить сотовый, их у нас не отобрали почему-то. Я вспоминаю что мой выключен – хотела устроить «ленивое воскресенье»… Липкими непослушными пальцами (не заметила, как намертво вцепилась в поручень)
нащупываю пластмассовый брусочек, держу кнопочку, внутренности сумки освещает дисплей. Наощупь набираю номер, но поговорить незаметно не получится, бородатый смотрит прямо на меня, и я достаю телефон: будь что будет. Идут гудки. Ничего не происходит. Никто ко мне не кидается, им все равно. Другие
заложники смотрят на меня и хватают свои сотики. Гудки. Ответь мне. Ответь, ответь, ответь, любимый, сволочь, пожалуйста!!!
Я слышу голос мужа, он звучит словно из другого мира, нереально прекрасного. Ну где ты бегаешь, уже целый час прошел, надо кормить малышку, сколько можно ходить по
магазинам…Сейчас он начнет переспрашивать, реагировать и давать советы, а на это нет времени, поэтому я набираю воздух для длинной фразы и говорю: «слушай внимательно, я сегодня могу не вернуться, нас захватили, везут из города, купи смесь для кормления и научись давать бутылочку, купи….» тут я
понимаю что не знаю ничего про смеси и бутылочки, но вдруг девушка стоящая рядом достает из сумки картонную коробочку со смесью и сует мне под нос. Я читаю мужу название, потом поднимаю глаза на девушку. Нам с ней, видимо, приходит в голову одно и то же, потому что мы начинаем плакать навзрыд.
Автобус останавливается на большом мосту, нас выводят. Жарко, пахнет асфальтом. Вокруг нет машин, нет других людей, только вертолеты, они высоко. Наблюдают. Не понять, "Наши" они или "их" - хотя какая уже, нахрен, разница? Нас выстраивают в шеренгу, все так же безразлично и безапелляционно
приказывая: ты встань сюда, ты сюда. Потом тот, что сидел рядом с водителем, медленно идет вдоль шеренги, разглядывая нас. Прошел, ушел, позвал бородатого. Разговаривают, непонятно. Я стою в самом хвосте, тоскливо оглядываюсь: может, есть какой-то столбик-кустик, за который бы тихо отползти и не
участвовать в продолжении кошмара…Но бородатый идет в мою сторону, что-то несет в вытянутой руке. Подходит ближе, теперь уже именно ко мне, в руке у него белая длинная рубаха. Он протягивает ее мне и приказывает надеть. Я вдруг понимаю: это главная часть их спектакля, а у меня особая роль: я буду
первым, убитым напоказ заложником. Почему? Очень просто, я сейчас так жалка и беззащитна, я красивая и у меня маленький ребенок - «наши» должны понять, что если уж со мной не стали церемониться, то уж с остальными тем более. Меня начинает подташнивать. Страха нет, но дыхание сжимается, точно в
детстве, когда подходила очередь идти к зубному: и идти кажется невозможным, и по-другому никак… Рубаха длинная, широкая, мокрая. Но это не вода, а какая-то вонючая жидкость. Горючее? Они хотят сделать из меня живой факел?!.... Я смотрю в глаза молодому и вполне симпатичному парню с бородкой и
понимаю, что все, что со мной будет дальше происходить, это страшное «все» зависит только от них, и это «все» уже решено. И выхода нет, реально нет, никакого. Миленький мой. Маленький…
Меня накрывает душная темнота, и кроме нее ничего больше на свете не существует.
Тихо. Темно.
Жарко. Под правой ладонью что-то мягкое. Это животик, маленький круглый животик моего сына. Глаза различают серый квадрат окна. Ниша в стене справа – черный квадрат на сером. Это моя квартира. Урчит труба, гудит холодильник, дыхание мужа слева, сопение сына справа. Я жива, я дома, мне все
приснилось. Господи. Это все нервы, недосып, и еще - надо реально завязывать с чтением новостей в инете…тихо, дорогая. Давай-ка повторим сначала: ты живешь в спокойном регионе, здесь вонь, заводы, экология, но никогда ничего подобного этому кошмару не произойдет, здесь никому ничего не надо, это НЕ
МОЯ ВОЙНА. Все это где-то есть, но здесь, с тобой – никогда, а там как-нибудь сами разберутся. Или с ними разберутся. Или не с ними, но уж точно – без нас.
Именно это я скажу себе снова, когда в очередном репортаже об очередном захвате кем-то где-то кого-то из бубнящего фоном
телединамика услышу фразу «в целях демонстрации». Душная темнота накатит снова огромной грязной волной – эта фраза из моего сна. «Надень и без вопросов. Это нужно для демонстрации» - и я никогда раньше не слышала этого и даже не знала что это праздничное советское слово уместно здесь, в такой
ситуации…мокрая, белая, воняющая то ли бензином то ли керосином тряпка… Стоп, вдох-выдох, и еще раз: Тихо. Без нас. Сами. Никому ничего. Только не с нами. Я скажу себе это еще, и повторю столько раз, сколько потребуется, чтобы забыть и поверить.
Здесь у нас жара, воскресенье,
счастливый «ленивый» день, и хорошо бы не забыть купить пирожных. ..."
Херня какая-то. Тема сисек не раскрыта и ваще... Такой шляпы пафосной в сети хоть жопой ешь...
P/S/ Да я знаю что я негодяй и т.п. и кирзачи вытираю о стиранный тюль... А надо было поумиляться, всплакнуть, поахать на разные лады и попиарить в соседних форумах?
началось все с того, что стала я копаться в фамильной истории. Фамилия редкая, род хороший, все однофамильцы родственники))) и вот нахожу в инете фамилию одного из дедовых братьев двоюродных, в списках погибших. первая мысль, что ВОВ - а год
смерти, смотрю, 1994. А рядом погибшие...70, 75 года. Это был список людей, убитых во время конфликта Грузии и Осетии. Людей гнали с земли, а чтоб они туда не хотели даже вернуться, делали все, чтоб оставить об этом месте самые страшные воспоминания. Я читала и волосы дыбом...стариков заставляли
умирать дико и мучительно, а некоторые кто попытался потом вернуться. умирали от инфарктов, увидев, во что превратили их дом. Люди которые это делали...они почти наши ровесники. Они учились в советской школе. Они жили в нашем мире - и что сделано не так?? Они это мы практически)))
Не-а. Ошибочка. Они при своих "феодалах" жили, вывеска только общая была. На "братские народы" было принято смотреть сквозь пальцы. Досмотрелись. Была при антропове шутка что он там наконец-то советскую власть установит, но в каждой шутке как вы понимаете...
я не сильно много о жизни знаю, и согласна с обвинениями в домохозяйском образе мышления. но извиняйте граждане, другого пока нету. И никого не хочу учить и заставлять сопли жевать, я просто хочу знать - думает ли кто-нибыдь еще также, как и я???
Для меня это правда серьезная тема.
Отчасти события беслана даже стали причиной моего ухода с любимой до этого работы. Потому что выходя на сцену в веселеньких и глупеньких спектаклях, ( режиссер считает, что сейчас надо развлекать и привлекать зрителя, а не грузить бедненьких и так тяжело живут) я вспоминала как ходила по улицам в
дни этой трагедии, а вокруг ничего не происходило, народ жрал пиво, ржал и делал вид что ниче не происходит. Я НЕ ХОЧУ ВЕСЕЛИТЬ ЭТИХ ЛЮДЕЙ, Я ХОЧУ ЧТОБ ИМ БЫЛО БОЛЬНО ЗА ТО ЧТО ОНИ, ВЗРОСЛЫЕ, СОЗДАЛИ МИР, В КОТОРОМ УБИВАЮТ МАЛЫШЕЙ НА ПЕРВОЙ ШКОЛЬНОЙ ЛИНЕЙКЕ. мож я не права, но мне просто противно. И
стыдно, что я, как и все остальные, наблюдала как зритель за тем что творилось с бесланскими матерями. И со стариками, убитыми в собственных двориках. Мне просто интересно, есть ли еще такие же идиоты?
я не хочу дискуссии об истоках и последствиях военного конфликта. Мне страшно оттого, что люди считают значимыми только события, происходящие непосредственно с ними и ближайшим окружением, а над теми кто пытается изменить что-то, смеются, как над тем парнем, про которого Дон, кажется, рассказывал,
который во время событий в Б. звонил в Москву и кричал: вы что делаете, там же дети!"
я хочу знать, что мне надо сделать, чтобы моему сынишке не пришлось жить в ТАКОМ мире? Вот честно, долго никому ничо не говорила, но на днях был один разговор и вот...наболело(((
а если в
следующий раз это будет пятая школа или девятка, все будет точно так же?
очень легко парировать иронией попытку серьезного разговора. Я знаю, что когда о чем-то искренне, особенно о больном, то часто получается коряво, и крайне удобно всем, кто хочет упражняться в остроумии. На здоровье))
Просто мне почему-то кажется, что за иронией сидит страх, такой же
как и мой. Просто каждый его держит за замочком и боится каждый про себя. А в результате происходит все, что происходит вокруг нас. Есть ли те, кто пытается что-то делать? Я бы даже занялась какой-нить откровенной глупостью типа общественного движения, только чтоб избавиться от этого пакостного
ощущения соучастия в происходящем.
Для меня это правда серьезная тема. Отчасти события беслана даже стали причиной моего ухода с любимой до этого работы. Потому что выходя на сцену в веселеньких и глупеньких спектаклях, ( режиссер считает, что сейчас надо развлекать и привлекать
зрителя, а не грузить бедненьких и так тяжело живут) я вспоминала как ходила по улицам в дни этой трагедии, а вокруг ничего не происходило, народ жрал пиво, ржал и делал вид что ниче не происходит. Я НЕ ХОЧУ ВЕСЕЛИТЬ ЭТИХ ЛЮДЕЙ, Я ХОЧУ ЧТОБ ИМ БЫЛО БОЛЬНО ЗА ТО ЧТО ОНИ, ВЗРОСЛЫЕ, СОЗДАЛИ МИР, В
КОТОРОМ УБИВАЮТ МАЛЫШЕЙ НА ПЕРВОЙ ШКОЛЬНОЙ ЛИНЕЙКЕ. мож я не права, но мне просто противно. И стыдно, что я, как и все остальные, наблюдала как зритель за тем что творилось с бесланскими матерями. И со стариками, убитыми в собственных двориках. Мне просто интересно, есть ли еще такие же идиоты?
—1 | + - | цитировать | сообщить модератору | Ответить
а вот мне не понятно, почему ставят минусы человеку, у кого живая душа?
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
