Когда я постил лит. произведение в прошлый раз, меня шовинистом окрестили (а кое-кого и вовсе забанили, и не раз :-) ) - надеюсь, в данном случае репрессии мне не грозят) Итак:
ТРАГЕДИЯ ВЛАСТИ.
Эпиграф: "Тут всю систему менять надо!" (неизвестный водопроводчик)
Площадь президентского кабинета чуть-чуть не дотягивала до тысячи квадратных метров. Вдали от двери, возле окна, спрятались письменный стол с телевизором на нём, мягкое
вращающееся кресло и два шкафа, на полках которых неровно выстроились чёрные корешки ноутбуков. Сейчас за столом никого не было. Хозяин кабинета с ботинками в руках стоял возле двери, утопая носками в мягком ковре, и прислушивался.
В дверь стучали. Сперва стук был вежливым и тихим - от
стола не расслышать. Однако спустя четверть часа он превратился в неровные грохочущие удары, контрапунктируемые криками и руганью. Преемник, не иначе. Точнее, преемники. Точнее, всё же преемник.
То есть сперва он был один и стучал тихо. Затем подошли остальные и взревновали, так что
через минуту дверь сотрясалась беспрерывно и вразнобой. Наконец, как обычно, между преемниками началась драка, и теперь, достигнув известного консенсуса, одним из преемников остальные пытались выломать дверь. Скорее всего, тем самым, что пришёл первым. Дабы, сволочь, не отрывался от коллектива.
Президент ещё раз пожалел о решении упразднить должность мажорджома. Стоял бы себе фофан возле двери, прислушивался к стуку, объявлял в мегафон визитёров и запускал бы их по одному, но увы - с недавних пор эта должность считалась прямой дорогой в преемники. Из тех, кто сейчас ломился в
кабинет, минимум четверо начинали свою карьеру с должности мажордома. А нынче их из телевизора не выгонишь.
Президент прокрался к окну. За окном бригада хмурых таджикских рабочих с басовитым щебетом удваивала ВВП. ВВП представлял собой крупную фаллического вида стелу с золотыми
инкрустациями. На каменных табличках стелы рабочие с грамматическими ошибками гравировали тассовки на экономическую тему. Время от времени по площади проходил чиновник, интересовался, как идут дела, и указывал на недостатки, мол, инкрустации плохо блестят. Исправлялись недостатки с помощью наждачной
бумаги, которую чиновник рачительно забирал с собой. ВВП был уже на тридцать процентов выше прошлогоднего, о чём сообщала крупная линейка красного дерева, вертикально стоявшая рядом со стелой. Журналисты из неграмотных путали эту линейку с вертикалью власти, хотя вертикаль власти была выкована из
редкоземельных металлов и хранилась в Оружейной палате.
Чуть дальше на площади сплошным потоком ехали на работу другие чиновники. Роликовые коньки отечественного производства скрипели и визжали по булыжникам так, что слышно было даже за тройными стёклами президентского кабинета. Личные
шофёры, пыхтя и отдуваясь, бегом тянули за собой на шнурках от "Гуччи" дядек в дорогих костюмах. Непременными атрибутами каждого чиновника были портфель под мышкой и мигалка в свободной руке. Время от времени портфели падали, чиновники начинали жестикулировать и ругаться, шофёры закладывали очень
широкие повороты, и визг роликов становился совсем уж непереносимым. Президент порадовался, что борьба с коррупцией начала давать долгожданные плоды.
После особенно мощного удара в дверь та жалобно скрипнула, и один из болтов, на которых держались петли, сквозь осыпающуюся позолоту
выпал на ковёр. Из-за двери раздались торжествующие крики. Президент, тяжело вздохнув, отвернулся от окна и включил телевизор.
Там показывали его. В кимоно цветов государственного флага, подшитом золотой парчой, он стоял перед привезённым с Суматры бенгальским тигром. За решётками,
огораживавшими песчаную арену, заходилась плачем и умоляла спасаться Общественная палата. Зверь зарычал и прыгнул. Президент на экране сделал что-то, что очень длинно называлось по-японски. Тигр упал на спину, заскулил и умер. Президент перед телевизором тяжело вздохнул ещё раз - снималось это
давно, запись уже надоела, и тигром тогда всё равно оказался Митрофанов из ЛДПР. Это было похоже на обман. Если честно, то по-настоящему Президенту очень хотелось полетать на бомбардировщике ещё раз, но преемники, забравшие слишком много воли, не разрешали.
Президент переключил канал.
Показывали, как кого-то спасают от чего-то, что случается раз в сто лет и раньше никогда не было. На следующем канале интеллигентный интеллигент с циркулем в руках учил телеобозревателя, как вычислить скинхэда по форме черепа. Тут дверь всё же вышибли, и на пороге кабинета образовалась куча-мала,
проросшая ветвями рук, в которых были зажаты листы формата А4. Куча верещала и лягалась внутри себя. Президент всердцах кинул в неё ботинком, но не попал. Пришлось подойти за ботинком и заодно взять наугад один из листков.
Просили разрулить дела с каким-то нефтекомбинатом. Прошение было
на стандартном бланке, из тех, что висели в локалке администрации. №13/5, стилизация под письмо маленькой девочки из провинции. "Дарагой Призидент! Какая парода у Тваей сабачки? Вся наша школа очинь любит Призидента, и весь наш" (Президент прищурился, пытаясь разобрать вписанное от руки название
города) "то же очинь любит. Только дядя Жора и дядя Аванес ис фирмы" ( Президент скипнул название) "не любят и гаварят бяки про Тибя. У них много акций каторые они наваравали" и так далее. Президент тяжело вздохнул третий раз и пошёл к столу.
"Маленькая девочка, а уже падонок", подумал
он, "куда катится страна? Девятое письмо с начала недели". Достал дешёвую шариковую авторучку, которые глава администрации пачками закупал в пригородных электричках, наложил резолюцию "Разобраться. Почему никто не знает, что у меня гибралтар?" и расписался.
Преемники тем временем
распутались и выстроились в лучившуюся благонадёжностью шеренгу. Тот, чьё прошение удовлетворили, синхронно получил локтями в живот от соседей, но улыбки не утерял. Судя по грандиозной радужной шишке на его выпуклом лбу, дверь вышибали именно этим преемником.
Президент преемников
терпеть не мог. Они были назойливы и зачастую неприличны, они постоянно отрывали его от раздумий о будущем страны, оправдывая свою настырность тем, что будто бы приносят хорошие новости. Словно по телевизору хороших новостей нельзя увидеть. Если Президент не слушал визитёров, его начинали
запугивать. Вот и сейчас какой-то преемник - или преемница - рассказывал страшную историю, как в северной столице поймали тысячу скинхэдов, и у каждого были пулемёт и скальп гастарбайтера для маскировки. Скинхэды хотели дождаться, пока со всего мира съедутся другие важные президенты, выйти на улицы
и ослепить приезжих солнечными зайчиками от выбритых голов. "И тогда у вас не срослось бы фарцануть трубопроводами", угрюмо подумал Президент, но ничего не сказал, чтобы не связываться. То, что случалось с преемниками, которым он высказывал своё недовольство, было страшно. Их счастливые соперники на
месте творили с ними такое, что ковёр потом не брала никакая химчистка. Тогда глава администрации вычитал за новый ковёр из президентской зарплаты, и оставшихся денег не хватало даже на пиво с колбасками. Приходилось неделями питаться гречневой кашей в кремлёвской столовке, безропотно снося хамство
поварихи.
Преемники увидели, что Президент опечалился, и начали рассказывать ему хорошие новости. Один из преемников нашёл где-то в провинции конвейерную линию на ходу и теперь жужжал и размахивал руками, изображая её работу. Другой представлял в лицах схватку с чеченскими боевиками.
Тот преемник, который работал с молодёжью, достал из кармана плюшевого медвежонка. Медвежонок стоически терпел тыканье преемническим пальцем в мягкое коричневое пузико, сопровождаемое сентенциями сколь ожесточёнными, столь и загадочными в силу плохой дикции. Ещё один преемник успел раскатать на
стене мятый рулон плаката с изображением бюджетника в разрезе, и с помощью лазерной указки пояснял, куда пойдёт повышение зарплаты.
"И эти люди управляют страной", с горечью подумал Президент. Он подписал наугад ещё несколько листков, слабо махнул рукой - идите, мол, и с печальным
смирением смотрел преемникам вслед, когда они взапуски побежали прочь по анфиладе, размахивая бумагами и радостно гикая.
В телевизоре опять показывали его. На этот раз он помогал какому-то трактористу пахать, объясняя, что "рычаги надо держать в руках крепко, а пахать старательно и
глубоко". Фраза была не его, фразу по доброте душевной задаром подсказал политтехнолог, работавший на одного из преемников. У самого Президента на политтехнологов обычно не хватало после всех штрафов и вычетов из зарплаты. Членом профсоюза Президент не был, и за его права бороться было некому. В
телевизоре сказали, что сегодня в полдень в рамках банкета состоится встреча Президента с Общественной палатой. Президент хлопнул себя по лбу и засобирался, перелопачивая ноутбуки на полках. Банкет на фоне обрыдшей гречневой каши казался счастьем.
..."Если бы народ только знал", думал
Президент, глядя на собравшихся. Пиршество давно перешло в партер. Под длинным столом, перекликаясь, азартно ловили фашистов. Кто-то привёл медведя на цепи, тот долго гонялся на задних лапах за известной певицей, потом устал, присел за стол и налил себе "Абсолюта". "Опять Митрофанов", догадался
Президент. Пресс-служба в полном составе спала на стульях в углу зала, в обнимку с камерами. Привлечённый гомоном, в двери просунулся какой-то преемник, брезгливо наморщил нос и исчез. Собравшиеся нестройно тянули "Естердэй", неподотчётные Общественной палате дамы средних лет из Госдумы норовили
устроить на столе стриптиз, перебравший академик рухнул со стула, утащив за собой скатерть с фужерами.
Перед Президентом лежала принятая до банкета декларация о борьбе с чем-то таким во имя чего-то эдакого, оттиснутая на пергаменте и украшенная золотой печатью - её кто-то забрал себе на
память. На декларации стояли тарелка с бутербродами и салатница. Из оливье торчала гнутая алюминиевая вилка. Завершала композицию полупустая бутылка "Вдовы Клико", которую забыл этот самый академик, когда подходил просить автограф на неразборчивом заявлении.
Президент решительно
отодвинул посуду, перевернул декларацию и достал из кармана авторучку. "Дорогой народ!", вывел он на чистой стороне и задумался.
"Дорогой народ! Уважаемые россияне! Это я пишу вам, Президент. Я глубоко разочарован. Если бы вы знали, как задолбали меня вороватые и бездарные политиканы,
которых мне приходится каждодневно видеть вживую, а не в телевизоре, как вам. А вы мне всё пишете про породу моей собаки, будто не выучили до сих пор. Не стыдно, а? Надо же что-то делать! Неужели вам безразлична судьба страны?"
Дальше слова не шли. Президент вспоминал народные лица,
мысленно отмахиваясь от политических харь, лезших пред внутренний взор. Что было в глазах народа, что скрывалось в душах тех, к кому его выводили перед телекамерами? Хотели они свободы, демократии, стабильности, энергетической сверхдержавности? Отбывали номер? Или этот народ был такой же бутафорией,
как цельно-пластмассовые ноутбуки на полках в его президентском кабинете?
"Пожалуйста, поймите меня правильно", плясал стержень по пергаменту, "спасибо вам за рейтинг, конечно, но зачем кривляться и строить из себя что-то таинственное, энигму этакую? Вы скажите прямо, я пойму. А то меня
уже другие президенты спрашивают: чего у тебя за народ такой странный? Неудобно становится. Передавайте письма с нарочными, а то мою переписку читают все, кому не лень. Только пусть нарочные идут не через приёмную, иначе повяжут, как бедных нацболов, дай им бог здоровья. И поесть передайте, и ещё я
слышал, что есть такие гелевые авторучки, так что неплохо бы получить такую хотя бы на Новый Год. Остаюсь на своём месте в строю, ваш Президент".
Он перечитал письмо и на всякий случай густо зачеркнул последнюю фразу до слова "ваш", чтобы преемники, если перехватят, не обиделись. Потом
оторвал соответствующую часть декларации. Надо было что-то придумать с отправлением. Президент открыл бутылку "Вдовы Клико" и вылил оставшееся в ней содержимое в салатницу. Зашипело и запахло. Свёрнутый в тугую трубочку пергамент упорно не хотел лезть в горлышко, но в конце концов сдался. Президент
закрыл бутылку, поднялся из-за стола и прошёл к двери мимо шкафоподобного охранника с АГСом на плече.
Блуждать по единообразно раззолоченным коридорам пришлось долго. После невесть которого по счёту поворота Президенту наконец открылось искомое - почти безбрежный бассейн под мощными
лампами дневного света. На ближней стороне бассейна резвились преемники из тех, что помельче. Президента они не заметили, увлечённые спором об искусстве. Обсуждалась опера "Евгений Онегин", в которой одноимённый персонаж, не преуспев в сексуальных домогательствах к Ленскому, сдал того в ГУЛаг и сам
же забил по пути туда прикладом "калашникова". Президент с презрительной усмешкой прокрался по бортику бассейна, широко размахнулся и выбросил бутылку с письмом в воду. Бутылка поплыла.
Президент не был уверен, что письмо дойдёт до народа. Однако он знал, что хотя бы эту ночь будет
спать спокойно. А это, в конце концов, не так уж и мало.
Литература.
1. Передачи различных каналов русскоязычного телевидения.
2. Конституция РФ.
(всем, кто узрел в случайных совпадениях имён и обстоятельств нечто крамольное, просьба
явиться в ближайшее отделение милиции на медобследование)
другие президенты спрашивают: чего у тебя за народ такой странный?
И вера особенная. Об этом лучше всего у Лескова: "Вы, - говорят англичане, - нашей веры не знаете: мы того же закона христианского и то же самое Евангелие
содержим". "Евангелие, - отвечает левша, - действительно у всех одно, а только наши книги против ваших толще, и вера у нас полнее".
И вот еще о самобытности. Пару лет тому назад перед входом в аптеку я увидел сидевшего на маленькой скамейке мужичка. В ногах у мужичка валялась
потрепанная бесформенная кошелка, из которой торчали какие-то трубки и железяки. На шее у него висел кусок картона. На куске была бесконечно интригующая надпись: "Изличаю все болезни и гимарой срочно". Публика, впрочем, обидно игнорируя безусловную самобытность и вселенскую универсальность этого
культурного героя, шла все же в заурядную и вовсе не самобытную аптеку. http://grani.ru/Culture/essay/m.106250.html
Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете и с интересом смотрел прямой репортаж с первого московского гей-парада.
- Депутата Бундестага в центре Москвы избили русские фашисты, - бормотал Владимир Владимирович™, глядя на окровавленного человека на экране, -
Фантастика…
Владимир Владимирович™ немедленно нажал на кнопку вызова заместителя главы своей Администрации Игоря Ивановича Сечина.
- Слышь, брателло, - сказал Владимир Владимирович™, - Скажи, а у нас там как с кадрами… гомосексуалистов много?
- Да мы как-то не следим… - растерялся
Игорь Иванович, - А тебе зачем?
- А зря не следите! - строго сказал Владимир Владимирович™, - Зря! Надо бы оценить!
- Да зачем? - не понимал Игорь Иванович, - Они че, работают хуже?
- Да какая разница, как они работают! - воскликнул Владимир Владимирович™, - Из-за них к нам могут
придти с погромами! А нам это надо?
- Погромы? - удивился Игорь Иванович, - Нет, погромов нам не надо.
- Вот и проверьте там, - сказал Владимир Владимирович™, - Много ли у нас в Кремле гомосексуалистов.
- Ну ладно… - пробормотал Игорь Иванович, - Попробуем.
И мужчины
разорвали связь. (c)
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
