Цитирую своего брата:
"У Павловой образ есть хороший: ребёнок даже не уходит, а обязательно убегает от "чего-то, чего не было", а когда (теперь) оно есть, то уже не бежишь, потому что "как с лучшим другом, хожу под ручку с собственным трупом". Природа детского страха именно такая - ребёнок не
понимает и в панике бежит от не-жизни. Т.н. взрослый, цинично изживающий в себе страхи темноты, высоты и заброшенных строек - уже мёртв, а потому - чего бояться-то, действительно.
Если всё-таки человек не ссучивается (т.е. не взрослеет), то все детские (безупречно обоснованные и справедливые,
конечно) страхи должны найти выход и переродиться в один, самый главный. Понятно какой. И "будьте как дети" - именно об этом."
Это он о Страхе Божьем. По-моему, хорошо сказал)))
Так меня и не нужно - я ж не боюсь. :-)
Кстати, понятие "страха Божьего" возникло во многом в результате "косяков", допущенных стародавними переводчиками Библии с арамейского. Так что Павлова Ваша - не авторитет в данном вопросе, ибо стала жертвой всеобщего
заблуждения. :-)
ЮРИЙ_1
Я тоже так думаю. :-)
Straight Edge
А по-моему, ему просто скучно жить. Вот и выдумывает всякую бяку. :-)
Насчет страха Божьего почитайте, если интересно, статью очень приличного священника, далекого от всякого мракобесия.
Свящ. ГЕОРГИЙ ЧИСТЯКОВ
Страх Божий. Что это значит?
1996 г., газета "Русская мысль"
В религиозности очень многих людей сегодня очень
заметное место занимает
страх перед наказанием. В советские времена вообще бытовало мнение, что
верующие только потому и верят в Бога, что после смерти не хотят мучаться
в Аду. Именно как страх перед адскими муками, которые ждут ослушников
после их
смерти, представляла православную веру атеистическая пропаганда.
И надо сказать, делала это вполне профессионально.
Избавление от страха
Без сомнения, страх перед смертью и перед тем наказанием, которое вслед за
нею последует, - это форма веры, но
только чисто средневековая. Художники
тогда изображали на фресках и картинах Страшный суд, адское пламя, чертей,
которые мучают грешников и с гнусным смехом влекут их в преисподнюю и
проч. Такого рода изображения можно найти практически в любом
средневековом храме как на Востоке, так и на Западе.
Именно тогда появилось и отсутствующее в Священном писании выражение
Страшный (!) суд - в Евангелии такого выражения нет, не знали его и
христиане первых веков. Да и мы теперь понимаем, что страшен этот суд
только одним - тем, до какой степени он прост. У нас не спросит Судия, как
мы постились или как вычитывали правило, не спросит Он и о том, к какой
Церкви мы принадлежали, какой символ веры исповедовали и как понимали тот
или иной догмат. Он скажет
просто: "Я был наг, и вы одели Меня; был болен,
и вы посетили Меня" или наоборот: "Я был наг, и вы не одели Меня; болен и
в темнице, и не посетили Меня" (Мф 25.36 и след.).
Однако в Средние века религия большинства (разумеется, не вера преп.
Сергия, но многих его современников) была основана именно на страхе перед
посмертным или даже прижизненным наказанием. "Страх создал богов", -
воскликнул один римский поэт и был по-своему прав, ибо говорил не о нашей
вере, не о Боге, а о богах, и,
следовательно, о языческих религиях. От
язычников этот страх унаследовали христиане, особенно те, для которых вера
была основана не на Евангелии, а на естественном для человека стремлении
обезопасить себя перед лицом непонятного и, в общем, враждебного мира,
где
каждого на каждом шагу подстерегает какая-то неприятность.
В XVIII-XIX веках под влиянием бурного развития естественных наук и в
результате того, что человек в течение этих двух столетий мало-помалу
начал осознавать, что такое права человека, и
чувствовать потребность не
быть рабом в социальном смысле, страх этот стал проходить. В результате
человек, освободившись от страха (чему можно только радоваться, так как
страх - это всегда рабство, подавленность и зажатость, а Господь наш зовет
нас к свободе), одновременно начал терять веру (а это уже беда!), но
только по той причине, что эта вера была перемешана с чисто языческим по
своей природе страхом. Страх этот еще в IV веке принесли в церковные стены
те номинальные христиане, о которых говорит
блаж. Августин, люди,
крестившиеся и внешне ставшие христианами, но по сути оставшиеся
язычниками.
Отсюда французский атеизм эпохи Вольтера, Дидро и Даламбера и наш -
Писарева, Добролюбова и др. Люди почувствовали себя свободными от страха
перед наказанием и из своей жизни удалили Бога. Трагедия людей этого
времени и в их числе блестящих мыслителей, ученых и поэтов заключается в
том, что они отказались от Бога в тот самый момент, когда появились
удивительные возможности Его почувствовать,
открыть Его для себя и для
будущего. Все случилось как в пословице: вместе с водой выплеснули
ребенка, вместе со средневековыми предрассудками, которые неминуемо должны
были уйти (и слава Богу, во многом уже ушли из жизни), человечество
потеряло
веру. Выплеснутым ребенком оказался Младенец, родившийся в
Вифлееме.
Дети, которых учат бояться Бога и того, как Он накажет, в какой-то период
своей жизни переживают то же самое, что пришлось пережить во времена
Д.Дидро всей нашей цивилизации. Они
перестают бояться, становятся
безбожниками и отказываются в результате от какой бы то ни было
нравственности.
Ж.-П.Сартр рассказывает, как в детстве он прожег, играя спичками, ковер;
сначала он ждал, что Бог, Который видит все, накажет его за это, а
потом,
когда наказания не последовало, понял, что бояться Его не нужно, а значит,
как говорил Достоевский, "все позволено". Так в сердце будущего философа
начали прорастать первые ростки неверия.
Три дороги к Богу
В "Откровенных
рассказах странника" говорится, что к Богу ведут три
дороги: раба, наемника и сына. Когда человек воздерживается от грехов
"страха ради мук", это безуспешно и неплодно, таков путь раба, которым
руководит страх перед наказанием. Путь наемника связан с желанием
заработать себе награду. "Даже и желания ради Царства Небесного если кто
станет совершать подвиги, - восклицает странник, - то и это святые отцы
называют делом наемническим. Но Бог хочет, чтоб мы шли к Нему путем
сыновним, то есть из любви и
усердия к Нему вели себя честно и
наслаждались бы спасительным соединением с Ним в душе и сердце". В прошлом
к Богу, быть может, вели три дороги, теперь, к концу ХХ века, стало ясно,
что первая и вторая - тупиковые; идя по ним, можно прийти только к
нервному срыву, погубить и себя, и многих вокруг себя людей.
И тем не менее даже мы сами иногда пугаем друг друга тем, что Бог за
что-то накажет. "Бог наказал", - говорим мы о людях, у которых что-то
случилось, если считаем, что они заслуживают наказания.
Получается, что мы
боимся Бога, как греки - Зевса, египтяне - Амона, а римляне - Юпитера. И
при этом не замечаем, как сами становимся язычниками.
И тем не менее без страха Божьего нельзя! Это выражение встречается в
Библии множество раз, и,
разумеется, не случайно. Только надо понять, что
такое этот страх, который учит мудрости (Притч 15.33), отводит от зла (там
же, 16.6) и ведет к жизни (там же, 19.23), он чист (Пс 18.10) и, кроме
всего прочего, заключается в том, чтобы ненавидеть зло (Притч
8.13).
Однако это не ужас перед Богом и не страх перед наказанием. Бог не следит
и не наблюдает за нами, но мы можем легко причинить Ему боль.
На вопрос, что такое страх Божий, исчерпывающий ответ дает Библия на
латинском языке - Вульгата. За тысячу
лет истории в языке Горация,
Тибулла, Овидия и других величайших поэтов человечества накопился огромный
словарный запас, латинские слова передают тончайшие оттенки смысла там,
где почти всякий другой язык будет бессилен. Одно греческое слово "фобос"
(страх) по-латыни это и "pavor", и "metus", и "terror", но есть еще слово
"timor", и именно этим последним переводится слово "фобос", когда речь
идет о страхе Божьем. "Timor" (отсюда французское "timide" и "timidement")
- это радостное робение или же страх
причинить боль, обидеть, страх
потерять. Это очень важно понять, чтобы наша духовная жизнь и наша жизнь в
целом стала нормальной.
Я боюсь волка или носорога, но я, когда вижу птиц в саду, тоже боюсь, но
боюсь спугнуть их громким голосом или резкими
движениями. Кто-то боится
маму, потому что она может выпороть, а кто-то другой боится свою маму
огорчить или расстроить. Вот где кроется разница между чисто человеческим
страхом перед чем-то страшным и тем страхом Божьим, который есть для нас
всех
сокровище драгоценнейшее.
Те сердитые православные молодые люди 90-х годов, для которых религия
связана прежде всего со страхом перед Уставом, перед тем, как бы не
нарушить пост или не совершить какого другого греха, мрачные, суровые,
внешне похожие
на иноков и монашек, выбрали сегодня путь раба. Понятно,
почему - мы в советское время слишком долго были рабами, поэтому теперь
избавиться от рабской психологии нам трудно, даже почти невозможно.
Но это необходимо, иначе и мы потеряем веру, как потеряли ее наши
прадеды
и деды, отказавшиеся от Бога, ибо в Боге видели несвободу. Понять их
можно. Отказываясь от Бога умом, они продирались к Нему сердцем; отвергая
несвободу, они рвались именно к Богу, но только не знали, что тот, кто им
так нужен, кого им так
не хватает, - это именно Он, а не кто-то другой.
Безбожники конца прошлого века, которые уезжали в глубинку, становились
там земскими врачами, акушерками и учителями, были в тысячу раз ближе к
Иисусу, чем надутые охотнорядцы и чиновники, не пропускавшие ни одной
обедни. Но эти чудные юноши и девушки нашего прошлого, которые могли бы
стать настоящими святыми, в сердце горя Богом, увы, отвергали Его умом, не
только не принимали Его, но презирали и даже ненавидели. А ведь на самом
деле отвергали они не Бога,
а только рабский к Нему путь. Так зачем же мы
теперь снова сворачиваем на эту тупиковую дорогу?
Рабы (?) Божии
Считая, что мы ходим в Церковь именно из-за страха перед наказанием,
неверующие люди полагают, что религиозность унижает человека,
подавляет
его "я" и вообще делает нас рабами. Это действительно так, если видеть в
страхе Божьем страх перед карой, наказанием или возмездием. Тех, кто так
его понимает, религия на самом деле закабаляет и превращает в рабов. Мы
знаем тому множество
примеров, ходить за которыми далеко не надо. Однако,
если мы понимаем, что страх Божий - это не pavor или metus, а timor, вера
наша дает нам крылья, открывает перед нами новые возможности и новые
горизонты, дает новые силы. Именно в христианстве невозможное
становится
возможным. По слову Иисусову: "Человекам это невозможно, но не Богу; ибо
все возможно Богу" (Мк 0.27).
В связи с этим уместно будет вспомнить и то. что слово "эвед", что значит
служитель или соработник Божий и одновременно отрок, то есть
ребенок,
который уже вырос, но еще не совсем. С ним уже можно общаться как со
взрослым, но при этом еще можно заботиться о нем как о ребенке - вот что
такое "раб Божий"!
Один американский физик, прочитав в "Русской мысли" мою статью "Вера или
идея", прислал мне письмо, в котором высказывает недоумение по поводу моих
слов о том, что христианство начинается с коленопреклонения. Слова эти и
стоящий за ними тезис мне очень дороги. Но... прочитав его письмо, я
постарался взглянуть на эту фразу
его глазами, взглядом образованного,
умного и даже доброго ученого, который, однако, ничего не знает ни о
христианстве, ни о богослужении, ни о мистическом опыте в христианстве.
Взглянул и увидел, что эта фраза для человека, который ничего не знает о
христианстве изнутри, а все только снаружи, изображает человека,
задавленного или рабски склоняющего колени перед иконой в темном храме.
Да, именно так может быть понято коленопреклонение христианина, если
смотреть на него снаружи. На самом деле, однако, в нем
выражается не
рабская зависимость, покорность или страх, а совсем другое чувство -
восторг: "Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил
еси" (Пс 103). Это то чувство, которое удивительно полно выражено в
прокимне, поющемся на
вечерне в субботу "Господь воцарися, в лепоту
облечеся" и далее.
Это чувство пережил всякий врач, который видел безнадежного ребенка
выздоровевшим, всякая мать, встретившая своего сына после войны живым, да
в конце концов - всякий ребенок,
обнаруживший утром в день своего рождения
у постели игрушки или книжки, о которых долго мечтал. И любовь, и
благодарность, и счастье, и ощущение Его присутствия рядом, в общем,
полнота, - вот что такое наше коленопреклонение, и ничто другое, во всяком
случае - не страх. "Мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и
уверовали в нее... В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет
страх" (1Ин 4.16-18).
Богословие страха
И тем не менее религия, основанная на страхе, чем-то
привлекательна.
Недавно вышла книжечка под названием "Рассказы сельских священников" (увы,
анонимная, без имени составителя), в которой в извлечениях напечатаны
заметки из журнала "Странник" за 1866 год.
На обложке чудная церковь, утопающая в купах
деревьев, сельская дорога,
изгородь, одним словом - русская идиллия. А внутри?
Рассказывается, как на Ильин день одна женщина, лишь только заблаговестили
к обедне, отправилась в поле на свою ниву вязать снопы. На другой день
вечером ехала она в
телеге, лошадь чего-то испугалась, бросилась изо всей
силы бежать. Женщина упала, и колесо телеги так сломало ее, что "страшно
было взглянуть: кожа с ноги была содрана, кость переломлена, грудь
истерзана, лицо, руки, одним словом - все изувечено". И умерла без
покаяния.
Молодой мужик, уже женатый, не слушался родителей, пил и проч.; отец стал
журить его, тот хотел ответить что-то резкое, но не успел, оперся рукою на
окно, "от сильного натиска стекло лопнуло, разбилось и обрезало руку
Алексею
повыше кисти; кровь ручьем полила". Прошло шесть дней - несчастный
скончался.
У одной бедной вдовы был сын, в день Покрова поехал он работать, и его "во
время работы завалило глиной до смерти".
Бедная чиновница мучалась без средств к существованию
с семерыми детишками
и однажды в сердцах прокляла свою любимую дочку, та пошла с подругой на
речку и утонула, причем подругу удалось спасти, а дочку несчастной вынули
из воды умершей.
И т.д., и т.д.
Что хочет сказать нам составитель?
Зачем еще раз нам предлагается путь
раба? Если в религию добавлена изрядная доля страха, ее можно с успехом
использовать как инструмент, в первую очередь в целях удержания общества
под пятой той или иной власти. При ее помощи можно манипулировать
общественным сознанием, удерживать людей от нежелательных шагов и т.п.
Первое время этот инструмент работает великолепно, но затем непременно
обнаруживается, что он никуда не годится.
Использование религии в качестве инструмента оборачивается трагедией для
всех.
И для тех, кто ее так использует, и для народа, которым таким образом
пытаются управлять, и для самой религии. Это всегда приводит к развитию
сначала полной религиозной индифферентности, затем к взрыву безбожия и тут
же к появлению
новых исповеданий и новых религий. Именно такой новой
религией стал к концу XIX века марксизм, занявший в сердцах не худших
людей России место Бога, вытесненного оттуда обязательностью говения,
справочками об исповеди, которые надо было представлять по месту
работы, и
той атмосферой страха, которая нагнеталась при помощи статеек из журнала
"Странник", переизданных непонятно почему в 1996 году.
Разумно было бы предположить, что указания издавать такие книги и вообще
насаждать в православном народе
атмосферу страха сегодня исходят от
руководства КПРФ и даются, чтобы сделать нас более послушными, покорными и
забитыми и одновременно с целью ослабить влияние Церкви на людей,
дискредитировать ее в глазах населения и т.д. Однако это не так. Книги эти
издаются вполне честными людьми и без каких бы то ни было дурных замыслов.
Не в том беда, что их издатели кем-то наняты, а в том, что и они, а
зачастую и мы сами хотим быть рабами.
Мы все выросли в эпоху рабства и с пеленок были рабами, уже в 3-4 года мы
усвоили общеобязательную истину и до такой степени привыкли к своему
рабскому состоянию, что на дороге к Богу тоже выбираем путь раба. Евреи в
пустыне увидели в Моисее врага именно потому, что он освободил их от
рабства (Исх 16.2-3), мы тоже видим
врага в каждом, кто напоминает нам о
том, что мы призваны к свободе (Гал 5.13), причем только по той причине,
что к несвободе мы просто привыкли, она нам психологически ближе. Но
именно несвобода, сковывающая наши сердца, мешает нам почувствовать
Иисуса, в Церкви мы видим установления, требования, запреты и не чувствуем
Его опаляющего присутствия и той радости, о которой так замечательно
говорит автор "Откровенных рассказов странника".
***
В советской школе детей учили знаниям,
ориентировали на факты, развивали
их память. Учили быстрому чтению, а надо бы учить чтению медленному, но
вдумчивому.
Но никто не развивал их чувства. И вот теперь, придя в Церковь, они тоже
хотят все знать и о Боге, и об истине, и о православной
вере. И не
понимают, что главное здесь не знать, а чувствовать.
И эта ориентированность на знание делает нас какими-то неживыми, нас с
нашей рабской психологией превращает еще и в рабов нашего собственного ума
и его неминуемо ограниченных
возможностей, а поэтому мы все еще не в силах
погрузиться в Бога как в Океан подобно автору "Откровенных рассказов...".
Мы все время и везде ищем врагов, еретиков, проверяем нашу веру по
правилам, как ученик сверяется с ответом в задачнике, друг друга пугаем
Богом, видя в Нем, быть может, и доброго, но рабовладельца, ибо мы - рабы.
Нам кажется, что все вокруг плохо, ужасно, так плохо, как не было никогда
раньше. Именно так пишут сегодня во многих душеспасительных книгах:
"Россия никогда не знала таких
преступлений, которые сегодня терзают наше
общество" (А при Ленине? А при Сталине? Нет, как бы ни было трудно сейчас,
при них преступления были много чудовищней!). И поэтому мы до сих пор не в
силах воскликнуть вместе с архиепископом Иоанном (Шаховским): "Земля
в
солнечном дыму от любви Господней". А ведь это действительно так.
БРЕД!!!
Вера в бога не предполагает нравственности! Как и нравственность не предполагает веры в бога! Это два разных понятия
Например - я не пью, не курю, не ем мясо, сексом занимаюсь только с одним человеком,и вообще. Но в бога не верю. Что со мной?
Преподобные святые отцы
устраивали крестовые походы и инквизицию . Кто нравственен?
"как с лучшим другом, хожу под ручку с собственным трупом"...
взрослый, цинично изживающий в себе страхи темноты, высоты и заброшенных строек - уже мёртв, а потому - чего бояться-то, действительно.
Я не могу сказать о себе,
что я взрослая. Но страх темноты, высоты и пр. у себя НИКОГДА не замечала. Мне всегда нравилась темнота, поскольку именно темнота позволяет представить вещи не такими, какие они есть на самом деле.
Почему именно страх предстал как критерий деления взрослый/ребенок? Если дети боятся вполне
понятных (т.е. абсолютно не понятных им самим) вещей, то взрослый боится вещей вполне обыденных (одиночество, бесчестие и др.) А ведь мы всегда идет в обнимку с собой (мысли, тени, отражение). В этом нет ничего плохого, это нормально, как нормальна смерть, или жизнь, или счастье.
Если дети
могут часами смотреть на движение облаков и радоваться этому, то взрослые бояться выделить минутку для этого бессмысленного занятия. Это общепринято, но это чушь! В каждом из нас живет и сказка. Просто многим проще подавить ее в себе, чем сжиться с этим соседом (мысли, тени, отражение).
Мое мнение: Страх Божий иметь, значит, жить по совести. Жить без совести - быть свободным для всякого греха, т.е. быть рабом всякого греха. Быть рабом греха - "милый" комплекс слабых людей, не могущих сопротивляться своим страстям.
Сейчас очень модно заниматься порнографией духа (шоу-реалити
там всякие, публичные рассказы о своей интимной жизни), но это не освобождение от "комплексов", а признание своего подчиненного страстям состояния.
Ну, надо типа бороться с этим :box:
Страх Божий? Это, наверное, когда в одной из самых больших стран мира - России, нет возможности так просто прикупить земельку как:
****Акр = 0,405 га.
****1 га равен 2,47 акров
****Средний урожай зерновых в предвоенные годы был равен 7,4 центнера с 1 га, а за 1933—1937 гг.
— 9,1 центнера.
Средний урожай зерна в колхозе равен 11,4 центнера с 1 га, озимые же дают в среднем по 15 центнеров с 1 га.
Средний урожай зерновых в совхозе в 1937 г. был равен 11.5 центнера с 1 га, а в 1938 г.—14,3 центнера.
****Гектар (га)
Гектар - единица площади
в метрической системе мер.
1 га = 10'000 кв.м т.е. квадрат 100 на 100 метров.
=================================
Пример лота земли http://www.landwatch.com/20_Acres_Bayfield_County_...
Parcel Detail: 20 Acres Bayfield County Wisconsin T50N-R6W
Parcel Description:
Previously unavailable to the
public for purchase, ideal parcel for hunting and recreation
Price: $2,795 per acre or approximately $55,900
http://www.landwatch.com/10_Acres_Chambers_County_...
10 Acres Chambers County Alabama 087EE - Handley
Parcel Description:
Good hunting tract near West Point Lake. Electricity available to
northern section of tract. Located 15 miles from Roanoke, AL.
Price: $1,320 per acre or approximately $13,200
Чем-то перекликается с "Великим инквизитором" Достоевского
Ключевое слово тут "чем-то"... Думаю, всё намного сложнее. Ребёнок непосредственен, в отличие от взрослого (хотя есть исключения: например, Павлова или Башлачев... вообще, думаю
их много))) Ребенок боится именно того, чего нужно боятся в мысли Бога. Взрослый чаще всего боится того, чего боится сатана в своей мысли.
Страхи все от неведения. Действительно, люди бегут от того, чего не знают. Это и есть главный тормоз в развитии. Надо познавать и развиваться. В том числе страх перед Богом. А может проще его попытаться познать, приблизиться к нему, найти его в себе, чем вот так бояться?
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
