На первый взгляд, всё хорошо, всё классически - два французских посла, благородных таких и достойных мусью, со
всяческими своими цацками и прибамбасами, и вдруг... совершенно сюрреалистический череп внизу. Даже не сразу понимаешь, что это череп, нужно подойти с самому краю картины справа и смотреть практически по касательной, только тогда пропорции становятся правильными. Такое впечатление, что кто-то из
современников взял гольбейновское полотно 1533 года и пририсовал сверху замысловатую деталь. Понятно теперь, у кого Дали учился рисовать.
Существует знаменитая картина, которая позволяет яснее осмыслить, как соотносятся пространства и позиции наблюдателя с образом смерти, вписанным в репрезентацию. Это знаменитые "Послы" (1533) Гольбейна, созданные значительно раньше театра Расина и философии Декарта и Паскаля. Гольбейн изобразил двух
французских посланников – Жана де Дентeвиля (Jean de Dinteville) и Жоржа де Сельва (Georges de Selve), стоящих по обе стороны от широкой этажерки, на которой навалены cверху – предметы, связанные с астрономией (небесный глобус, астрономические приборы), а внизу – с изучением земли: земной глобус,
компас и лютня – символ музыкальной и мировой гармонии. За посланниками свисает тяжёлый занавес, а перед ними на уровне мозаичного пола висит в воздухе анаморфоза черепа.
... [и далее по тексту].
Я от Гольбейна подобной прыти не ожидал, он
всегда казался мне лишь прилежным придворным портретистом, научившимся писать три вещи: бородатое мужское лицо в фас (см. выше), безбородое мужское лицо в три четверти (его Томас Мур совершенно ничем не отличается от Эразма) и чуть развёрнутое женское лицо - все они общевойсковые, усреднённые и без
малейшей возможности "отыскать десять отличий"
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
