.... культом личности.... Посмотрите, по телевизору... прямо сейчас....тошнотворный рефлекс прилагается.... Вкрадчиво так выкладываются фото "учителей".... Весь "творческий путь".....
УБИЛБЫНАХ!
УБИЛБЫНАХ! .... Лень....
Однако, не было бы спроса....
Правда, что ли спрашивают?
Читал в "Комсомолке" давно про полные залы и даже(!!!!!) про конспектирующих зрителей.......Таки повторюсь,
нарочито переигранная актерская игра вкупе с поднятыми бровями и
псевдостаниславскими паузами... Хорошо ли это?
Передача "Кышкин дом".... Порадовала ли она хоть ОДНОГО человека?.....
Да, тема старая, я завожусь мгновенно от одной фамилии Петросян, сценарий старый.... Проведу параллель с Бенни Хилом упокойным.... У того хоть деффки были на
подтанцовках....
И все равно.... Не могу не предложить снова.... Потерпите уж..... Кто читал.... В пику, так сказать "Аншлагу"... и иже с ними... Истинно, истинно говорю вам о сроках выдержки ... хорошего вина, коньяка и юмора.... Классика хороша... Гашек, Джером, Аверченко...
Вот.... Актуально?
"Старческое "
Падают, падают желтые листья на серые, скользкие дорожки. Нехотя падают.
Оторвется лист и тихо, неуверенно колеблясь, цепляясь за каждую ветку, за каждый сук, падает, падает лист, потерявший все соки, свернувшийся, как согбенный старичок.
-
Кхе-кхе...
Невеселую песню тянет тонким голосом запутавшийся среди черных голых ветвей ветер, тоже состарившийся с весны, когда было столько надежд и пышного ощущения своего бытия.
У черта на куличках теперь эти надежды и это пышное ощущение бытия!
Где та нарядная
береза, которую он любил целовать в теплый задумчивый вечер, когда озеро гладко, как дорогое зеркало, а оттуда, где закат, доносится мирный, умилительный колокольный звон?
От березы остался грязный скелет, и сама она вместо гармоничного шелеста издает такой печальный скрип, что взять бы
да и повеситься на ней от тоски и ужаса.
И еще упало несколько листьев. И еще...
- Кхе-кхе...
К вам, бедные старики человеки, обращаются мои взоры, и тоска давит сердце: ведь и я буду стариком.
Не хочется...
Как сухие листья, опадут мои
нежные, шелковистые волосы - мои волосы! Как сучковатые ветви, станут мои гибкие сильные руки - мои руки! Уродливыми корнями уйдут в землю мои стройные ноги, каждый мускул которых напрягался и дрожал, когда несли они меня к любимой, - мои сильные ноги! Темная кора, вся в морщинах и царапинах, будет
покрывать пригнувшееся к земле тело - мое тело, которое жадно целовали ненасытные женские губы.
Падайте листья, пригибайся ствол - к земле, к земле! Уходи в землю, старый дурак, нечего тебе шамкать о каких-то любимых и любящих женщинах, - кто тебя, корявую колоду, мог поцеловать?
- Да ведь целовали же! Целовали! Ну, вот еще, ей-богу, целовали... И как!
Бедные старики.
Не старик я, а буду стариком.
Богатая у меня фантазия, роскошная фантазия! Вот захочу сейчас, закрою глаза, да и представлю себе, ясно, как на солнце, - отрывок,
огрызочек моей старческой жизни.
Слушай, читатель.
- Кхе-кхе...
Шелковыми волосами, нежной щекой трется о мою заскорузлую, жилистую руку внук Костя, Саша или Гриша, как там его заблагорассудят назвать нежные родители.
- Дед, - говорит Костя, - что ты
все спишь да спишь... Рассказал бы что-нибудь. Эх, ты!.. А еще мамка говорит, что писателем был.
Мои потухшие глаза чуть-чуть загораются.
- А ведь был же! Ей-богу, был! Помню, выпустил я как-то книжку "Веселые устрицы". Годов тому поди пятьдесят будет. Один критик возьми и
напиши: "Этот, говорит, молодой человек подает надежды..."
- Подал? - спрашивает внук, с любопытством оглядывая морщинистого "молодого человека".
- Что подал?
- А надежды-то.
- А пес его знает, подал или не подал! Разве тут было время разбирать? Да ты
сам взял бы какую книжку с полки, да почитал бы дедову стряпню, хе-хе-кхе... Кхе!
- Ну ее, - с наивной жестокостью детской ясной души морщится внук. - Еще недоставало чего! Почитать... Ничего я там не пойму.
А у меня уже и самолюбия авторского не осталось. Все старость
проклятая выела.
Даже не обидно.
- Ну, чего ты там не поймешь? В мое-то время люди все понимали. Неужто уж умнее были?
- Нет, непонятно, - вздыхает внук. - Вдруг сказано у тебя там: "Приятели чокнулись, выпили по рюмке водки и, поморщившись, поспешили закусить.
"По одной не закусывают, - крякнул Иван Иванович..." Ни черта, дедушка, тут не разберешь.
- Вот те раз! Чего ж тут непонятного?
- Да что это такое водка? Такого и слова нет.
Молодостью повеяло на меня от этого слова - водка .
- Водка-то, такое слово
было.
- Что же оно значит?
- А напиток такой был. Жидкость, понимаешь? Алкогольная.
- Для чего?
- А пить.
- Сладкая, что ли?
- Эва, хватил. Горькая, брат, была. Такая горькая, что индо дух зашибет.
- Горькая, а пили.
Полезная, значит, была? Вроде лекарства?
- Ну, насчет пользы - это ты, брат, того. Нищим человек от нее делался, белой горячкой заболевал, под заборами коченел.
- Так почему же пили-то? Веселым человек делался, что ли?
Я задумчиво пожевал дряхлыми губами.
- Это как на чей характер. Иной так развеселится, что вынет из кармана ножик и давай всем животы пороть.
- Так зачем же пили?
- Приятно было.
- А вот у тебя там написано: "Выпили и поморщились". Почему поморщились?
- А ты думаешь, вкусная она. Выпил
бы ты, так похуже, чем поморщился...
- А почему они "поспешили закусить"?
- А чтоб вкус водочный отбить.
- Противный?
- Не без того. Крякать тоже поэтому же самому приятно было. Выпьет человек и крякнет. Эх, мол, чтоб ты пропала, дрянь этакая!
- Что-то ты врешь, дед. Если она такая противная на вкус, почему же там дальше сказано: "По одной не закусывают".
- А это, чтоб сейчас другую выпить.
- Да ведь противная?
- Противная.
- Зачем же другую?
- А приятно было.
-
Когда приятно - на другой день?
- Тоже ты скажешь: "на другой день", - оживился я. - Да на другой день, брат, человек ног не потащит. Лежит и охает. Голова болит, в животе мутит, и на свет божий глядеть тошно до невозможности.
- Может, через месяц было хорошо?
-
Если мало пил человек, то через месяц ничего особенного не было.
- А если много, дед, а? Не спи.
- Если много? Да если, брат, много, то через месяц были и результаты. Сидит человек с тобой и разговаривает, как человек. Ну а потом вдруг... трах! Сразу чертей начнет ловить.
Смехи. Хи-хи. Кхе-кхе!
- Ка-ак ловить? Да разве черти есть?
- Ни шиша нет их и не было. А человеку кажется, что есть.
- Весело это, что ли, было?
- Какой там! Благим матом человек орал. Часто и помирали.
- Так зачем же пили? - изумленно
спросил внук.
- Пили-то? Да так. Пилось.
- Может, после того как выпьют, добрыми делами занимались?
- Это с какой стороны на какое дело взглянуть. Ежели лакею физиономию горчицей вымажет или жену по всей квартире за косы таскает, то для мыльного фабриканта или для
парикмахера это - доброе дело.
- Ничего я тебя не понимаю.
Внук накрутил на палец кольцо своих золотых волос и спросил, решив, очевидно, подойти с другой стороны:
- А что это значит "чокнулись"?
- А это делалось так: берет, значит, один человек в руку
рюмку и другой человек в руку рюмку. Стукнут рюмку о рюмку, да и выпьют. Если человек шесть-семь за столом сидело, то и тогда все перестукаются.
- Для чего?
- А чтобы выпить.
- А если не чокаться, тогда уж не выпьешь?
- Нет, можно и так, отчего же.
- Так зачем же чокались?
- Да ведь, не чокнувшись, как же пить?
Я опустил голову, и слабый розовый отблеск воспоминаний осветил мое лицо.
- А то еще, бывало, чокнутся и говорят: "Будьте здоровы", или "Исполнение желаний", или "Дай бог, как говорится".
- А как говорится? - заинтересовался внук.
- Да никак не говорится. Просто так говорилось. А, то еще говорили: "Пью этот бокал за Веру Семеновну".
- За Веру Семеновну, - значит, она сама не пила?
- Какое! Иногда как лошадь пила.
- Так зачем же
за нее? Дед, не спи! Заснул...
А я и не спал вовсе. Просто унесся в длинный полуосвещенный коридор воспоминаний.
Настолько не спал, что слышал, как, вздохнув и отойдя от меня к сестренке, Костя заметил соболезнующе:
- Совсем наш дед Аркадий из ума выжил.
- Кого выжил? - забеспокоилась сердобольная сестра.
- Сам себя. Подумай, говорит, что пили что-то, от чего голова болела, а перед этим стукали рюмки об рюмки, а потом садились и начинали чертей ловить. После ложились под забор и умирали. Будьте здоровы, как говорится!
Брат
и сестра взялись за руки и, размахивая ими, долго и сочувственно разглядывали меня.
Внук заметил, снова вздохнув:
- Старенький, как говорится.
Сестренке это понравилось.
- Спит, как говорится. Чокнись с ним скалкой по носу, как говорится.
-
А какая-то Вера Семеновна пила, как лошадь.
- Как говорится, - скорбно покачала головой сестренка, - совсем дед поглупел, что там и говорить, как говорится.
Никогда, никогда молодость не может понять старости.
Плохо мне будет в 1954 году, ох, плохо!.. Кхе-кхе!..
Не трожьте святое. Видно англицкий юмор не понимаете.
Тоже сравнили - Бенни и Петросян!
Монти Пайтонов, Хилла, и Аткинсона - могу смотреть бесконечно. Хотя они такие
разные.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
