Я понимаю что в среде кло чуть ли не половина кухонные нацисты, но давайте поговорим о мигрантах разумно, интеллигентно и рационально. Что вы о них знаете?
Существует престижная школа прямо рядом с этой школой, и существует определенный барьер попадания в эту престижную школу. Это
подготовительные курсы. <…> Кроме того, существует негласная сегрегация, и вы все об этом отлично знаете, во многих российских городах, когда администрация пытается исключить некоторых детей из пространства школы. Если в этом лицее многие родители не хотят видеть детей каких-то низких
социальных категорий, и видеть иноэтничных детей, то они и не будут их брать. А предлог, чтобы их не взять, всегда можно найти. «У вас не хватает какого-то документа, у вас неправильно сделана регистрация, у нас просто нет мест». И как вы докажете, что места есть?
Доска «Наша гордость»
— эту фотографию я сделала в одной из школ. Первые места занимают как раз девочки из Узбекистана и Таджикистана. О чем это говорит? Это не только дети, которые говорят по-русски (детей, которые не говорят по-русски совсем, не так много в этих школах; и в течение года, если ребенок попадает в
начальную школу, а у нас вообще нет никаких программ для детей мигрантов, но даже при отсутствии каких-либо адаптационных программ, за год дети начинают говорить), <…> это дети, которые еще и учатся хорошо. Я не буду говорить, что все, но многие дети мотивированны. Потому что родители, которые
их привезли, также мотивированны, чтобы ребенок жил в лучших условиях, они ему говорят, что нужно учиться, стараться. И многие учителя подчеркивали, что да, не все, но есть дети, которые стремятся к тому, чтобы быть лучшими.
Безопасно ли там
Буквально два дня назад я разговаривала
с людьми, которые связаны с образованием. И они говорят: «но ведь в этих школах жутко, туда не войдешь». Вы знаете, мы этого не увидели. Честно, я пыталась найти драки, конфликты и так далее. Я их не вижу.
Почему? Во-первых, там эти дети не составляют большинства. В Подмосковье мы нашли
одну школу, в Котельниках, в которой 50 процентов выходцев из мигрантской среды. Это не значит, что дети не говорят по-русски. Рядом находится рынок, но многие дети родились уже в Москве. Почему же не происходит конфликтов? Потому что мы сталкиваемся с довольно однородной средой. Дети попадают в
среду, к которой они очень быстро приспосабливаются, потому что в этой среде все сами с большими проблемами. Мы увидели, что в какой-то момент сглаживается история с происхождением.
