"Миру угрожают две крайности - порядок и беспорядок. Немцы борются с хаосом при помощи порядка, а у русских свой метод борьбы - водка и мат. Мне кажется, что мы, русские, давно научились использовать хаос как некую силу. То есть, интеллигенция и писатели используют это как вдохновляющую энергию. А
граждане борются с ним при помощи водки и мата. Они его заговаривают матом, а при помощи водки они приручают его, делают домашним животным. А власть тоже использует русский хаос. Я думаю, что в этом у нее большой опыт. Хаос помогает ей воровать, например. На хаос можно очень многое списать. Можно
сказать, что это хаос виноват, что мы "распилили" 10 миллионов. Это большая тема".
Мне кажется, что мы, русские, давно научились использовать хаос как некую силу. То есть, интеллигенция и писатели используют это как вдохновляющую энергию. А
граждане борются с ним при помощи водки и мата. Они его заговаривают матом, а при
помощи водки они приручают его, делают домашним животным. А власть тоже использует русский хаос.
"Разруха не в клозетах, а в головах"
и хаос не существует отдельной силой без носителей
миру угрожают люди
мир угрожает сам себе
Имею мнение. Если таким, с позволения сказать, писателям, которые толкают мысли о... просто толкают мысли и практически неважно о чём, вместо своих прямых обязанностей, а именно - чистки сараев, и их (писателей) поклонникам дать волю, то именно тогда настоящий хаос и начнётся. Вне всяких сомнений и
без вариантов.
Чуть от настоящего писателя.
"Значит, когда эти баритоны кричат «бей разруху!» — Я смеюсь. Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займется чисткой сараев — прямым своим
делом, — разруха исчезнет сама собой. "
Собачье сердце, как есть. Шариковы нынче в писатели подались, рассуждают о вещах космической важности, но при всём при этом до сих пор еще не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны.
Шариковы нынче в писатели подались, рассуждают о вещах космической важности, но при всём при этом до сих пор еще не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны.
Здравствуйте дорогой Мартин Алексеич! Пишу вам сразу по приезду,
прямо вот только что вошёл и сел писать. Тут всё у нас хорошо, весна вовсю, снег ещё не сошёл, но вроде бы сходит, на дороге намёрзло много, а калитку я еле отодрал — вон как пристыл внизу ледок то! Так что вошёл когда, сразу трубы проверил и понял что целы слава Богу. Ну и действительно — зима то
не очень сурова была больше двадцати двух и не было кажется, а для нас это прямо благодать — и яблонки молодые и розы ваши и опять же чтоб трубы не разорвало. Но ничего, всё обошлось, всё тут хорошо. Мартин Алексеевич! Я позвонил Любане перед отъездом и она мне рассказала всё как было у вас с
Николаем. Это конечно очень неприятно. Я давно говорил, что Николай человек грубый и невоспитан. Я ей по телефону говорил, но она меня успокоила и говорит, что всё нормально, что Николай извинялся. Я думаю что всё это пустяки и вы не берите в голову. А я тут встретил совершенно случайно Рудакова.
Иду со станции, а он с внучкой идёт. Узнал меня, поздоровался, подошёл. Как здоровье спросил, и про вас спрашивал. Я говорит, только что из командировки, а я говорю, так что ж ты значит ещё работаешь, а он говорит — опять устроился, дома не могу. Вот как. Ушёл, говорит, с работы полгода назад, а
после прямо невмоготу, а как же! Человек ведь привыкает. И опять туда же его взяли прямо с распростёртыми объятьями, потому что работник он хороший, исполнительный, он мне рассказывал. Он говорит, я как ревизию поеду делать, так только пух летит — весь завод вверх дном! А вроде и не очень видный
человек, но вот что значит — с характером. Мартин Алексеич! Я всё хотел спросить, а что мы с парниками делать будем? Ведь подпорки ещё прошлый год гнилые были, а нынче я потрогал, так они все попрели — одна труха, так что плёнку не выдержат. Я думаю надо б попросить Серёжу привезти трубок таких и из
них я б подпорок напилил, а после мы б их проволокою скрутили и стояло бы хорошо, хоть сто лет. А эти не выдержат ни за что, ещё бы, ведь плёнка она и от ветра заиграть может и опять же когда дождь пойдёт — раз, и вода вверху скопилась, он и повалился. Так что я думаю, что трубки это оптимальный
варьянт. А огород уже протаял, я вдоль грядок ходил, они всё в норме и клубника и всё остальное. Я думаю мы картошку в этом году в заду посадим, это возле туалета, где подсолнух и горох росли. Там и почва хорошая, а у забора пусть редиска, да салат, да разная морковка. А картофелю там самый раз
будет, он солнце любит, а там опять же мы ведь бузину повырубили, так что солнца хоть отбавляй. Ещё я как только пришёл, сразу в погреб полез поглядеть как там не натекло, но там всё было в норме — вода есть, но немного, не то что в позапрошлом году, когда и слезть то некуда было! А в этом всё
нормально — на три пальца внизу, в ложбине, а к мешкам и не подобралась — все сухие. Так что о погребе вы не волнуйтесь. А после я на тераске семена смотрел и опять всё нормально — картошка сухая, тюльпаны и гладиолусы ваши тоже. Мартин Алексеевич! Как ваше здоровье? Как Людмила Степановна? Как там
Саша поживает? Вы мне пишите чаще, и передавайте всем приветы. Так что жду от вас писем и Ц.У.
До свидания.
Здравствуйте дорогой Мартин Алексеевич! Я только что съездил в Барыбино и сразу решил написать, хоть и писем никаких не получал, ну да вы и ответить конечно ещё не
успели. Это я понимаю. А я был в Барыбино, в среду поехал, а сегодня уже вечерним вернулся. Был там на складе и прямо скажу — плоховато. Шифера нет и вряд ли будет в ближайшее время, доска есть, но только сороковка — на что она нам. А двадцаткой и не пахло — всю разбирают в момент. Толи нет. Я с
ребятами потом поговорил, они говорят приезжай в начале недели — будет толь. Так что в понедельник я поеду. Но зато гвоздей, шурупов хороших я купил три кило, и ещё два топорища, а то у нас топоры все на соплях держутся. И ещё купил три листа фанеры тонкой — для обшивки пригодится. А вот дсп нет и
не будет. А может врут. Я думаю у них всё есть, только по своим держут, но ничего, я с ребятами и насчёт рубироида договорюсь и дсп попрошу. Нам без дсп сарай не построить, это как дважды два. Мартин Алексеич! Я вот о чём хотел попросить вас. Дело в том, что Саша мне перед отъездом позвонил и
говорил, что у него лежит набор надфилей и отличные гэдээровские лобзики с пилками. Я ведь заехать должен был, но Маша приболела и так мы провозились до самого отъезда и ничего не вышло. Не смог заехать. А я собрался тут калитку поправить нормально, чтоб капитально было, а там прутья толстые их
пилить долго надо будет. Я снизу обрежу сантиметра на три, чтоб она не задевала за низ, а то ведь каждый год проседает и так совсем в землю войдёт, плохо кончится. А я обрежу и планочку на два винта посажу. И нормально будет. А без пилок никак — у нас старые плохие и лобзик гнутый, его выкидывать
надо. Так что вы попросите Сашу, чтоб он прислал с посылкой. Мартин Алексеевич! Я вот что думаю по поводу крыши — дело это очень серьёзное. Я лазил туда наверх и прямо сказать — течёт напрочь. И конёк и скаты — всё дырявое, жесть проржавела так, что прямо крошится и ломается. Я снизу потыкал — как
бумага, и доски трухлявые, ещё бы. Сорок лет как покрыли, а она ещё держится, так это и не удивительно! И надо делать капитально — сначала рубироидом, а потом шифером внакладку. Тогда сто лет простоит. Сегодня я ещё с сараем разбирался, а после рукой махнул — мокро всё, рвань, тряпки разные. Их всех
посжигать надо к чёрту, это Вера всё барахло копила вот и гниёт. Там и калоши, и ботинки старые-престарые и разные тряпки — гора целая. Лежит и преет. А сверху течёт — ясно, ведь провалился ещё больше. Но щас ведь их не позжигаешь — мокрые, тлеть будут и не сгорят, а была б моя воля я это ещё десять
лет назад к чёртовой матери позжигал — только место занимает. И лыжи разные ломаные и санки ржавые и сундук, который они когда Виктор умер сюда перевезли — уйма всего не нужного. А я всегда говорил — ну чего хранить дрянь эту? Что от неё проку? А Вера, знаете какая — нет и всё, пригодятся, я
перешью. А чего там перешивать — там всё иструшилось в прах, плесневеет, да гниёт. Ну, ничего, вот солнце припечёт, я это вынесу, просушу и пожгу к чёрту. А Вера пусть ругается, я ей давно говорил. Мартин Алексеевич! Вы передайте Маше чтоб написала мне и вы все пишите. А насчёт крыши не волнуйтесь —
всё наладим. Всем привет, а Людмиле Степановне — поклон.
До свидания, пишите.
Дорогой Мартин Алексеич! Здравствуйте! Как вы там все поживаете, как Людмила Степановна, как её здоровье, как Сашенька? Я живу тут нормально, здоровье ничего, нога не болит, ну и слава Богу. Начал
я разбираться на тераске, Мартин Алексеевич, и понял, что зря мы войлок положили на низ, а сверху тогда навалили ящики. Там снизу впадина, а сверху-то крыша течёт и по полу к этой впадине вода шла, а там и скапливалась. А войлок он её впитал, и теперь я как нажал — а он как губка — весь водой
напитался! Вот плохо как. Это мы с вами ошиблись. Но ничего, я верх разобрал и стал потихоньку их вытаскивать и на улицу выносить. Сначала было хотел кое-где разложить, а потом подумал — а крыша-то пустая стоит! И сухо там давно и по лесенке мне удобно. Взял и туда весь войлок затащил, разложил с
нашей стороны, чтоб с дороги не очень в глаза бросалось и пусть сохнет. Я думаю что ничего ему не сделается — посохнет и всё будет нормально. Это ведь войлок, а не что нибудь. А после я за тачку принялся. Там колесо хорошее, но ручки никуда не годные, мы тогда ещё с ними намучились. Я их оторвал,
пазы прочистил, две новые вытесал и приладил — любо-дорого посмотреть. Теперь возить будет — хоть куда, так что новую покупать, как Вера предлагала — не за чем, что ж это — хорошие вещи бросать? Там же колесо нормальное, чугунное и кузов целый, не развалился, да и вы тогда говорили что тачка
хорошая, вместительная, а Вера говорит — новую. Как же новую достанешь? Я их сроду на складе не видел. Да вот, теперь про склад. Ездил опять и опять мимо — ребят моих не было, а сидел какой-то старик заспанный. И опять ничего — ни двадцатки, ни рубироида, ни дсп. Единственно что хорошо — цемент
завезли и я прямо два мешка взял сходу. Это дело нужное, Мартин Алексеевич, никогда не пропадёт, а фундамент в сарае всё-таки надо делать каменный. Это я спорить готов с кем угодно. Там ведь низина и каждую весну вода по щиколку, он и подгнил-то от этого. На сухом месте он бы ещё десять лет
простоял, а там в низине спрел вон как. А новый деревянный ставить — всё одно что деньги на ветер — всё равно сгниёт также, и оглянуться не успеем. Так что хоть вы и про деревянный говорили, а я вам точно говорю — это пустое дело, Мартин Алексеевич. Вы человек городской, а я с этим давно дело имею и
точно говорю — каменный фундамент поставим — нас с вами перестоит и внуков наших. А кирпич я достану, это не волнуйтесь. Его немного надо, тут стройка в Киселёвке — там договориться раз плюнуть. Они за тридцатку машину белого кирпича привезут. Так что вы не волнуйтесь на этот счёт — всё будет в
норме, а каменщика я найду, тут работяг хватает. Ему и работы-то на неделю не больше — поколенный фундамент. Зато сарай будет отличный. Мартин Алексеевич! Вы напишите мне как Саша закончил, интересно всё-таки. Теперь в вашей семье третий человек с высшим образованием будет. Это очень хорошо. Так что
пишите, и про сарай не волнуйтесь. А Людмиле Степановне огромный привет и поклон.
Пишите, не забывайте.
До свидания.
Здравствуйте дорогие Мартин Алексеевич, Людмила Степановна и Саша! Я живу нормально, здоровье хорошее. А как вы поживаете? Как ваши дела, как
здоровье? Как встретили Первомай? Я вас ещё раз поздравляю с Праздником, желаю здоровья, счастья и всех благ. Получили вы мою открытку? А я от Маши получил письмо и очень обрадовался — она пишет, что Саша защитил диплом на пять. Это очень хорошо, так что поздравляю его от всего сердца и желаю чтобы
он как и отец старался добиться высоких показателей в науке и технике. А вам, Мартин Алексеевич я желаю крепкого здоровья и всех всех благ. Мы тут Первомай отмечали с соседом Семёном Петровичем и его шурином Сергеем. Они уже вскопали у себя и хотят кое что посадить, так что у них образцовое
хозяйство. А с ними мы немного выпили, посидели, потом послушали радио, а Семён Петрович мне рассказал как он достал электропилу. Её ведь не купишь нигде. А у него друг работал на базе, а там были, они разные институты снабжали. И вот он ему две поллитры и жена шесть батонов копчёной колбасы
достала, а он им пилу списал. А пила отличная — с протектором, режет здорово, он мне показал, и говорит, что если нужно — в любой момент зайти можно и взять. Он мужик хороший, он и рубироид предлагал, но я отказался, что уж нам совсем побираться. Рубироид я достану, а вот пила — это дело. Мы ему
поллитру поставим, он мужик хороший, пилу даст и тогда нам всё ни по чём — всё разрежем в момент. А ещё, Мартин Алексеевич, я начал копать помаленьку и хорошо пошло, земля уж не мокрая и я уголок возле туалет вскопал, не вспотел даже! И нога не болит, слава Богу. Вскопал, а после пошёл клубнику
пообгрёб, расчистил, а там уж зелёные росточки так и прут! Клубника отличная, новая гряда прижилась, так что и в этом году, Бог даст будет много. А вот парники — плохо дело. Я палки снял, поломал и сжёг — чего им преть. А трубки точно будут это мне Семён Петрович обещал, я заплачу. А трубки для
парников — в самый раз пойдут — их проволокой скрепить и натягивай хоть что — всё выдержит, и парники будут отличные. Вот чего ещё нет — это торфа, Мартин Алексеевич. Это дело нешуточное. Торф нам и под огурцы и под помидоры нужен, да и просто сажать без него — плохо. Я у соседей поспрашивал, они
говорят что будут возить скоро, только караулить надо. Помните как прошлый год, только мы с вами приехали и машина подъехала! Как по заказу. А сегодня что-то не везут никому. А навоз в яме лежит нормально. И много, правильно вы тогда машину целую взяли, делить не стали. Правильно, он разойдётся в
момент — огурцы, помидоры, а под яблоньки, а крыжовник, и на осень раскидать — всё уйдёт. Так что с навозом всё нормально, а вот торф надо доставать, никуда не денешься. Мартин Алексеевич, мне Маша написала про Николая и про ту историю всё подробно, всё как случилось. Прямо скажу — это очень плохо с
его стороны так вести с таким заслуженным человеком, а главное — пожилым. Ведь мы ему в отцы годимся, а он так себя ведёт, как шпана подзаборная. Я ему тогда ещё когда мы собрались по поводу террасы у Любани, помните? И он так вошёл прямо как барин, расселся и начал меня учить уму разуму, меня
пожилого человека, да я ему в отцы гожусь, а его сыну — в деды, а он мне мораль читает. Я ему и сказал тогда, не учи учёных, а тераску всё равно делить не будем. Так что вы не волнуйтесь, это всё пусть они брешут, а только всё останется по прежнему. Мартин Алексеевич! Я поздравляю вас с Днём Победы,
потому как может скоро не напишу. Поздравляю и желаю здоровья, счастья, творческих успехов.
Пишите, не забывайте.
До свидания.
Здравствуйте дорогие Мартин Алексеевич, Людмила Степановна и Саша! Пишет вам бывший сержант шестого отдельного артиллерийского полка и
поздравляет вас всех с праздником Днём Победы! Желаю, чтобы никогда больше никто из вас не видел ужасов войны, чтобы небо наше было чистым и мирным, чтобы все были счастливы и жили в мире. А ещё желаю здоровья, счастья, мира, а Мартину Алексеевичу — новых творческих успехов на благо нашей Великой
Родины! Мы тут живём хорошо, и я вот, Мартин Алексеевич, вспомнил Великую Отечественную. Вы наверно тоже её помните, но я вот вспомнил очень хорошо сейчас, когда вся наша Страна празднует этот праздник. Этот час нам никогда не забыть, Мартин Алексеевич, вы его тоже помните хорошо, так как вы тоже
были опалены этим адским огнём, который пожёг всю нашу Страну. Ваш отец погиб в первые дни, а вы пошли добровольцем, хотя и имели возможность не воевать, потому что были ценным человеком — учёным. И были контужены и попали в госпиталь, а после работали в тылу, крепя оборону нашей Родины, и сделали
ряд важных изобретений, которые помогли сломать хребет фашизму. А я, Мартин Алексеевич, пошёл попозже, так как мне было ещё шестнадцать, а мне сказали — погоди. И после через два года попал в самое пекло, а после прошёл всё — всю войну, до самого Берлина и даже возле рейхстага был и снялся с
ребятами. Был ранен в голову — легко, а в ногу осколочным задело и хоть и вынули девять осколков, всё равно, как непогода — болит, ноет, спать не даёт. Но сейчас погода отличная — солнышко, тепло, я уже вскопал много чего — земля лёгкая. Начал я от того что тогда вскопал возле туалета и так
разошёлся — прямо чуть не до лавочки! А главное лопата что надо, острая, роется на полный штык легко, работал два дня напролёт. А сегодня вечером начал с сараем разбираться. Всё барахло Верино выгреб на солнце — пусть посохнет, а то так не сгорит, только дымить будет. А за одно уж и стал доски
гнилые отдирать, чтобы время не терять, а они главное почти что сами отлетают, и так всё на соплях держалось. Отодрал сзаду все доски и представьте себе — ни одной путёвой! Всё — труха трухой! Во как, что значит низина! А если б стоял справа у забора — ещё бы десять лет простоял. И когда новый будем
строить, Мартин Алексеевич, я это точно говорю — фундамент надо кирпичный делать, никакой другой. Если деревянный низ будет — к чёрту попреет опять. А так по колено кирпича, а после доски, и он нас вами перестоит и внуков. Я доски сразу в угол и сложил, чтоб тоже как подсохнут, так и запалить, а
сверху барахло Верино. И пусть не обижается, а Николаю я и так написать могу — сожгём к чёрту всё, чтобы участок не захламляли. Они и помогать-то не помогают, а всё разговоры разводят — нет чтоб щас вот приехать и помочь. Николай он только футбол целыми днями слушает, ему покойный Виктор Георгиевич
говорит бывало, ну что ты :cen:, я извиняюсь, эту слушаешь, лучше б книгу хорошую прочёл, а он всё слушает и слушает, вот и дослушался — как грузчиком пошёл, так и работает. Это не то что вы или Саша. Это люди не интелегенты, хамло порядочное. А вы с ним ещё так вежливо говорите, да он и разговору
то не стоит, не то что чего. Это хамы известные и Вера ему под стать. Они приедут, когда клубника, да помидоры, да всё плодоносит. А мы ведь люди добрые, что вы с Людмилой Степановной, что мы с Машей. Мы и мухи не обидим — пожалуйста, бери, ешь, я не загораживаю, я и сам принесу — на, бери, если мы
в родстве. Но только люди они не простые — с говницом. Нет чтобы и к нам с вами с открытой душой, нет, так у них не заведено. А потому что Виктор Георгиевич покойный добрым был, тихим, а они на него с детства орать приучились, вот как теперь. А я бы на его месте взял бы по морде тогда давал
побольше, авось поумнели. А теперь конечно, что ж делать, он вон битюг какой — накачался, да от пива разнесло его. Молодой, а брюхо больше моего. А ещё гонору хоть отбавляй. Далась им эта тераска. Не они же строили, а я с Виктором Георгиевичем покойным, а деньги вы дали. А они — делить. Да и чего
там делить — шестнадцать метров! Курам на смех! Как делить? Перегородкой? А входить как? Значит — два крыльца делать? Так это в копеечку влетит. А потом — терасса хорошая, а будет что — конура мне и конура им. А вы? Что ж и на вас тогда надо? Они же этого ничего не понимают, бестолковые, им лишь бы
разделить. А тут ещё подумать надо о верхе, может верх надо б отстроить, а то что ж у всех дети, им тоже приехать куда-то надо, а они — тераска. Не в тераске дело, это я им тогда говорил. А главное, вы думаете Николай будет строить? Никогда! Он деньги даст, а ты паши на него — с плотниками
договаривайся, доски доставай, вози их. А они прикотят — клубнику есть и загорать. Вот и всё. А я тут — фронтовик с больной ногой горби на них, а Маша окучивает картошку целыми днями, да пропалывает, а они — на пожалуста, вы вырастили, а мы сожрём. Я не жалею, Мартин Алексеевич, я никому никогда
попрёки не выговаривал, но только что ж это получается такое — почему такая несправедливость? Что мы — хуже их? Так что, вы Мартин Алексеевич с ними построже — нет и всё! Эти люди только так и понимают. Им рассусоливать всё равно что с гуся вода. Им строгость нужна, да и дом на вас записан, с
Людмилой Степановной, а не на них. И слава Богу, что Виктор Георгиевич тогда отказался, а тоб хлебнули мы с ними. Но это всё пустяки, Мартин Алексеевич. Вы на это внимание не тратьте. Главное мне сейчас раздобыть торфу, кирпичей и досок. И тогда мы заживём. А главное — чтоб сарай быстро разобрать и
дело с концом. А плотников тут нанять можно и говорят не дорого, тут работы мало у них. Каждый мужик топором помахать может и возьмёт недорого. А строить тут немного, да и я помогу, ведь тоже в плотницком деле мастак — как никак потомственный плотник, хоть и работал всё время кладовщиком. А крышу мы
перекроем — любо дорого будет. Это я и один сделаю, чтоб вас не беспокоить, сделаю в лучшем виде. Шиферу раздобыть бы и всё в норме, и рубироида купить. Мартин Алексеевич! Если вам не трудно вышлите немного деньжат на покупку вышеназванных материалов, а то я немного поистратился, а мы ужо сочьтёмся.
Я бы Машу попросил, но она щас Любане дала на стенку 500, так что я вас прошу, если не трудно. А я потом её попрошу, она вам отдаст.
Передаю всем привет и поздравления,
пишите, не забывайте!
До свидания.
Здравствуйте дорогие Мартин Алексеевич и Людмила
Степановна! Как вы там поживаете? Как дела у Саши? Как у вас погода? Я живу хорошо, погода хорошая, солнце, тепло. Полез я сегодня на крышу, войлок потрогал, а он за это время весь посох! Вот что такое тепло. Так что Мартин Алексеевич, всё с войлоком обошлось отлично. Просушил его и сложил опять в
стопку, а вниз большую подложку сделал из брусков. Мартин Алексеевич! Большое спасибо вам за перевод. Это очень хорошо, потому как раз вчера я получил на почте и тут же торф возить стали и я машину взял. Свалили правда немного не туда, возле забора, но ничего, это я правда его не предупредил, я за
деньгами пошёл в дом, а он не заметил что у нас ворота есть и прямо возле калитки правее так, стал сваливать. Я из форточки закричал ему, а он уже свалил. Ну ничего это я на тачке перевезу быстро, не залежится. Но всётаки немного обидно. Но главное — спасибо вам большое. Ездил я опять в Барыбино на
склад и на этот раз успешно — был рубироид и двадцатка. Я взял три штуки рубироида, а потом ещё две — пригодятся, потом двадцатки выписал на сто рублей, так что теперь всё в норме. Машина обошлась дороговато — восемнадцать рублей с копейками. Но зато сгрузили нормально — ворота оттянул и он как раз
проехал и свалил всё возле яблонек молодых. А доска хорошая, еловая. Так что теперь ещё бы штуки три брёвен приличных, я бы их пилой порезал на бруски и нормально. С древесиной всё нормально теперь. А вот шифер, Мартин Алексеевич, не завозят и говорят нет и не будет, так что хоть в кулак свисти.
Хочу на стройку подойти, может там что скажут, но мне сосед сказал, что теперь шифером не кроют, так что и там наверно от ворот поворот. Но ничего. И вот ещё кирпич. Это задача первостатейной важности. Я возле магазина говорил с двумя шоферами, один совхозный, а другой со стройки. Оба обещали
кирпича, но говорят пока нет возможности. Но ничего, это нам не к спеху, подождёт. Мартин Алексеевич! Я вот что хотел сказать — в перегородке между нашими с вами комнатами завелись или мыши или крысы, я точно сказать не могу. Я уже какую ночь слышу как они там возятся и бегают, только шорох стоит. Я
думаю, что крысы потому как шум большой. Она ведь в нутри то полая, так что там им благодать, завелись заразы. Я поначалу думал что мне спросонья кажется, а нет — и днём шуршат. Я постучал — стихли. А потом опять. И запашок там есть, видно за зиму они там устроились. Надо бы или кошку заводить хотя
бы на лето или потравить их мышьяком. А мышеловку я сразу в кухню поставил, но ничего пока не попалось. Но крысы — это не хорошо, это надо искоренять сразу. Но ничего, это мы наладим. Мартин Алексеевич! Вчера ударил мороз — странно для мая, но ночью заморозки были, а днём я решил протопить, а то и
так сыровато, да и прохладно к ночи. Залил воды, полкорзины угля сжёг — отопление работает нормально. И не течёт нигде и ничего не сломано. Так что я протопил сливать не стал — пусть пока вода побудет, знаете может дни холодные будут и протопить придётся. И вам пригодиться, это всегда нужно будет. А
работает хорошо, я как сразу воды залил, затопил, так пошло прямо тепло сразу и нигде не потекло. А ещё сегодня я пожёг наконец всю труху. Как затопил с утра, так сразу вышел, доски запалил, и потихоньку сверху Верино барахло подкладывал — калоши, ботинки столетние, портфели, разное тряпьё. И
занялось хорошо — на солнце просохло и нормально горело, не чадило. Так к обеду я всё и пожёг и доски. А после стал боковые стенки разбирать, так они крепкие оказались и там досок много хороших, я их сортировал до вечера и немного устал. Но золы теперь — завались, так что сажать самый раз будет. А
Верино барахло я сжёг, так и передайте ей, если увидите. Я ей давно говорил — выкинь ты это, говно всё, оно только мешает, как за граблями лезешь — а тут сундук её. Да в нём пыль одна, всё прогнило, портфели какие-то, калоши рваные, тряпьё — ну зачем это всё? Всё равно она его никогда не попользует,
так и сгнило бы, но теперь я это всё пожёг, так что, Мартин Алексеевич, так ей и передайте. И пусть она не говорит ничего — я ей давно говорил — сожгу всё, выкинь сама. Но они же знаете какие — господа, они головами то кивают, а так ничего и не делают. Нет что б разобраться, да угол в сарае бы сразу
освободился, и всё нормально было бы. Ведь легче простого — встал утречком, да потихоньку разобрал, да пожёг бы всё лишнее, и нам хорошо и им складно. А так что ж — лежит, гниёт, и проку никакого. Но я теперь всё пожёг без разбору, так и передайте ей. Я знаю, они на меня теперь зуб заимеют, ну и
пусть. Я им не мальчик, я им в отцы гожусь. Сколько можно раз говорить? Неужели трудно это — разобрать, выкинуть что не надо, и всё нормально было бы. Нет, пусть преет, лишь бы лежало. А как им говорить станешь — так сразу обижаются, это они только и умеют. Я им прошлый год говорил — обтирайте ноги
лучше, ну что ж вы грязь носите с улицы, а моет то Маша, они же коридор не моют никогда. А Маша моет за всех. И она на меня обидилась — как так можно из-за пустяков мне говорит на людей кричать. А я говорю я не кричу, я вообще ни на кого никогда не кричал, а только говорю что надо ноги вытирать,
если вы мыть не хотите. А если не вытираете — тогда мойте за собой пожалуйста, а то что же получается, вы нагадите, а Маша — мой! Вот ведь как. А она сразу обижаться. И Николай мне — вы говорит на Веру кричите. Да я никогда ни на кого не кричал, я просто сказал что чистота нужна, они же не одни
живут, тут и вы, Мартин Алексеевич и мы и Саша приезжает. Но он думал что я просто так придираюсь. А я говорю ну что я буду к Вере придираться. Она же мне всётаки родственница, так что не чужой человек. Я просто советую, потому что человек пожилой, а вы ерепенитесь. И вы им так и передайте пусть не
думают что они тут одни. Они с покойным Виктором Георгичем всегда грубо разговаривали, вот он их и воспитал хамами. А я хамить себе не позволю, я им не мальчик. Да и вы бы, Мартин Алексеевич были бы с ними построже, а то совсем нам на шею сядут. Они ведь хамы из хамов, особенно Николай. Он привык со
своими грузчиками зашибать, вот и про нас так думает. Вы человек интеллегентный так что надо его осаживать, а то он совсем обнаглеет. С такими людьми по другому никак нельзя. Они люди невоспитанные, им потакать нельзя. Но я думаю мы их перевоспитаем. А потом старших надо уважать, я же им не
мальчишка. Я участник Великой Отечественной Войны. И вы тоже, Мартин Алексеевич. А они думают мы им мальчики. Мартин Алексеевич! Я вот ещё хотел по поводу посадки сказать. Я думаю картошки нынче надо посадить побольше, потому как если прошлый год был неурожайный, то в этот-то обязательно будет
хорошо. Это всегда так — если прошлый неурожайный, то нынче обязательно урожайный. В прошлом году она вся погнила и мелкая была. С каждого куста — сам три, не больше. А нынче может быть и больше. В позапрошлом году было сам пять и клубни крупные у нас синеглазка вон сортовая какая. А потом — сам
три. А в нынешном может опять сам пять будет. Так что я посажу до самых бочек, а там видно будет. Если прошлый неурожайный то этот будет урожайный, так старики всегда говорили. А сажать хорошо — золы много, осенью мы унавоживали и всё нормально будет. И семена хорошо не погнила не подмокла. Я когда
ехал то боялся не подмокла ли, но как вошёл — вижу сухое всё. Это очень хорошо. А то вон на тераске как — сверху протекло, а войлок подмок. Но щас уже я посушил его, всё в норме. А картошка сухая была. Так что посадим до самых бочек и будет всё в порядке. Мартин Алексеич! Ещё вот о крыше я подумал и
решил жёлоба не делать. Зачем он? Я старый поковырял, а он весь разлетелся. Соржавел весь. А главное там только снег накапливался и всё ржавело. А если шифером крыть то и жёлоба не надо — всё сваливаться будет у нас ведь скат хороший. Так что жёлоба не надо это точно говорю. Я и с Семёном Петровичем
советовался и он говорит — верно, не надо. У них тоже жёлоба нет и не надо его совсем. От него только задержка снега происходит, потому что он скапливается и под ним всё преет и гниёт. Так что сделаем чистые скаты и всё будет вниз лететь. И будет всё в норме. Мартин Алексеевич, я у Семёна Петровича
попросил яду крысиного. Он мне дал и показал как разводить. Так что теперь я им прикурить дам. У них там внизу я поглядел прогрызено немного и вот я в эти дырки напихаю, пусть покушают. А то расплодились заразы за зиму, этого у нас никогда не было. Но ничего, Семён Петрович сказал яд хороший, он
своих перевёл давно ещё. И кошки никакой не надо. А после мы всё заделаем, все дырки. Потому как я посмотрел по углам, а там мышиное дерьмо. Я думаю что мышиное, потому как крысы срут покрупней. У них такие длинненькие, а у мышей поменьше, как лапша мелкая. Так вот это всё таки мыши и мы их всех
потравим, что б заразы никакой не было а то от них одна зараза. А яд хороший, мне Семён Петрович сказал, что он своих вмомент потравил и больше не водятся. Так что проведём операцию по уничтожению противника. Мартин Алексеевич! Вы напишите мне как у вас дела, как здоровье вашей супруги Людмилы
Степановны, как дела у Саши. Напишите всё подробно, как всё у вас там происходит. И передавайте всем пламенный привет.
До свидания, пишите чаще!
Здравствуйте дорогие Мартин Алексеевич, Людмила Степановна и Саша! Только что получил посылку от Саши и очень обрадовался. Таких
пилок и надфилей у меня не было сроду — ГДР делает отлично! Спасибо большое, это очень к стати, потому как калитку надо снизу подрезать, а то просядет и будет задевать за землю. А пилки очень хорошие, зуб мелкий, но видно что режет как зверь. И такие долговечней и не ломкие, вон как гнутся. Спасибо
большое. И Маша мне туда положила Рукавицы. Это тоже хорошо. Теперь с таким инструментом всё что угодно делать можно. Мартин Алексеевич! Как ваше здоровье? Вы что-то никак не напишите мне, я уж беспокоюсь, хоть Маша мне и написала что всё хорошо, что Саша закончил и всё у вас нормально. Напишите мне
об всём. И как Саша теперь, куда он хочет, куда пойдёт. А я тут разобрал почти весь сарай, так что он стоит весь пустой, будто его и не было. С боков доска отличная, не гнилая, я её сложил на солнце — пусть посушится и тогда в штабель с новыми. А те я все уж перетаскал, сложил штабельком между двух
яблонь, там справа. Там как раз мешать не будут. А как за низ принялся — всё гнилое. Вот что значит низина. Там вода ещё щас стоит, конечно оно всё и прело а как же. Всё попреет в низине то такой. Так что Мартин Алексеич, если будем новый строить, надо возле забора. А то опять всё попреет. Или
каменный фундамент. Это лучше всего, тут даже можно на том месте оставить, но только каменный фундамент сделать. И не очень большой надо делать — так по колено чтоб был, а потом сверху уж обшивать. Тогда надёжнее всего будет. Сегодня я готовился к посадки картошки. Всё прорыхлил что вскопал, а потом
семена перебрал какие покрупней, а после стал золу просеивать. Золы теперь — завались. Всё пожёг, все доски, так что просеил и целая горка получилась, я её ссыпал в бочку железную и накрыл от дождя. Золой обеспечены можно сказать по горло на всё лето. А вот торф возить несподручно из-за забора, это
я десяток тачек перевёз и спина заломила и я бросил думаю, потихоньку буду возить по пять в день и за недельку управлюсь. А то так сразу — тяжело, Мартин Алексеевич я ведь как и вы человек пожилой. Сегодня опять подтопил утречком, оно так лучше потому как если с вечера включить — спать душно а утром
встану и голова гудит хожу как варёный только к обеду очухаюсь, а утром протопишь и глядишь и тепло и свежо. Мартин Алексеевич! Теперь расскажу о главном как я с крысами покончил. Я позавчера наложил в дыру яду с хлебом и сахаром и вот что значит химия! Сегодня спал и ни одного шороха. Значит
нажрались гады, подохли. И днём послушал — ничего. А мне ведь и Семён Петрович говорил яд отличный он у себя повывел сразу и никакой кошки не надо. А то как спать лягу — над ухом шир шир шир! Вот шушеры! А щас спал и нормально всё. Так что эта проблема в общем и целом решена положительно. Крыс-мышей
больше не предвидется. А вот с крышей, Мартин Алексеевич надо что то делать. Крыша у нас никуда не годится и вся уже сгнила можно сказать целиком, я лазил сегодня опять и смотрел взаду ближе к коньку. Там только посерёдке жесть сохранна а по краям — одна ржа и труха. И конечно там и протекает,
чердак весь мокрый и вон на тераску протекло так что и войлок промок. И это больше терпеть нельзя потому как на следующий год нас зальёт совсем и оглянуться не успеем. Да и то довели до сих пор то. Я ведь давно уже говорил — крыша дырявая, жесть проржавела хоть и красили её часто. А меня никто не
слушал. Ну вы то понятно вы человек занятой у вас научные дела а Николай да Вера чуть скажешь — что ты панику подымаешь, авось не провалится. Им бы пива напиться да в дурака играть или семечки лузгать. А тут вон до чего дело дошло — крыша валится. А я ведь давно предупреждал надо ведь шифером было
покрыть и нормально всё было. Если б покрыли шифером года два назад и так бы и стояло всё давно. И никакой ржи не было бы. А было бы всё без влаги потому как шифер тут в самый раз для влагозадержания. А я помню как тогда говорили летом. И вы тогда тоже были. А я заговорил а Вера говорит давайте
подождём. Вот и дождались. Мартин Алексеевич, я ведь всегда добра желаю тем более и все мы в родстве, так почему же меня старого опытного человека не слушают? Я ведь поумнее Николая, жизни то побольше видал и войну опять же прошёл и знаю плотницкое дело. И в материалах слава Богу разбираюсь,
полжизни на складах провёл уж всякого перевидел. А он говорит — подождать. Чего ждать то? Надо бы покрыть давно, сложились бы все и нормально вышло, а теперь вон везде течёт, и на тераске и на кухне пятно наверху в углу возле плиток. Вот и дождались. Подождём, а потом и покроем. Вот как они
рассуждают. А я им говорил — ну что вы ждать то будете? Пока обвалится крыша? Или всё протекёт к чёрту? А им бы только загорать да не делать ничего. И зря вы тогда их так вот поддержали, Мартин Алексеевич. И Саша тоже начал говорить — подождём. Вот и дождались. А еслиб вы тоже им сказали давайте
крыть и никаких гвоздей, то они б почесались, как никак а дом на вас записан, вы и хозяин. А вы тогда сказали ладно, что там суетиться давайте подождём мол лето хлопотное и так далее. А щас, Мартин Алексеевич, лет нехлопотных не бывает, да только это лето ещё похлопотней будет — вон и сарай и крыша
и надоб туалет почистить, там наросла куча будь здоров. Да и с верхом надо решать — будем надстраивать или нет. Если будем тогда и крыть пока не надо а надо надстроить и покрыть тогда, чтож впустую работать. А если не будем тогда надо крыть без всякого. Но вы хотели надстраивать. И я тоже за, хотя
влетит всем в копеечку. Но это дело хорошее будут ещё две комнаты и не маленькие. Если надстроить за месяц тогда и сразу покрыли бы и вот всё было бы хорошо. А плотников я найду это не сложно. Но вот ведь — ещё сарай. Тоже строить надо, никуда не денешься. Две стройки за лето. А еслиб прошлым с
домом решили и было бы всё удобно — щас бы только сарай остался и ничего. Так что теперь сложности разные и всё стало труднее. Я вот и сам не знаю с какого тут боку начинать — или дом или сарай. А тут ещё огородом заниматься надо никуда не денешься. А кто ж занимается? Мы с вами, да Маша и Людмила
Степановна. Ну Любаня подъедет помогнёт. А Николай с Верой и пальцем о палец не ударят — чего им. Они в августе приедут и на всё готовое. Тогда конечно и сарай новый будет и овощи-фрукты и туалет почистим. А там уж всё заросло говном всё надо вычищать. Вот мы и будем чистить, а они только срать
умеют и всё. Вы меня не осуждайте, Мартин Алексеевич, я понимаю, Вера вам как никак а всё таки племянница. Но как же так вот можно? Одни работают а другие только приезжают на всё готовенькое и загорают. А главное мы ведь им в отцы годимся, люди пожилые, нас уважать надо советоваться, а они —
подождём. Вон как. Ну и что же вышло? Подождали до тех пор пока дом развалится. А вы думаете они тогда почешутся? Ничего подобного. Они на свои жигули сядут и тю-тю. А вы тут да я расхлёбывай. Вы вот, Мартин Алксеич мне перевод прислали, знаете что щас и торф и кирпич нужен и разные доски, а они
хоть раз помогли деньгами? Они всё жмутся — нет денег. А машину небось купили, да и на юг каждый год ездят. Вот как. Они только тогда дают когда уж совсем подопрёт ну там когда все дают, даже Любаня. А так у них снега зимой не выпросишь. И главное ведь родня как никак. Ну да Бох с ними. Но с ними
вообщето вам надо поговорить Мартин Алексеевич. Они тоже совесть должны иметь. И зря вы так с ними мягко. Они этого только и хотят. А с ними по другому надо. Ну да ладно. Что я всё про них пишу. Я вот ещё что заметил так это что дверь в коридоре немного просела и чиркает по полу. Это не первая а
вторая которая после кухни. И вроде я так нажал — не особенно покосилась, а вот просела. Я думаю придётся снять её с петель и рубаночком пройтись внизу. Это я сделаю на днях. А с торфом всё нормально будет это я перевезу его быстро. Он не плохой хоть и не очень рассыпчатый. Мартин Алексеевич! Тут у
нас уже всё распустилось — листья вовсю прут. И я клубнику посмотрел — новые усики так и лезут, будет хорошая. А крыжовник надо чистить — это точно. Он зарос сильно мы с осени не почистили, а теперь видно как он попёр во все стороны, а главное он же смородине не даёт расти, она молоденькая а он вон
какой. Так что почистить надо это обязательно и особенно над ним не трястись — он всё равно мелковат — руки исколешь пока оберёшь, да и проку от него никакого. А смородина сортовая хорошая. Она вон какая мы когда осенью собирали — чёрная как вороний глаз и сладкая на языке тает. Так что я его почищу
пусть он ей не застит, пусть смородина растёт. Мартин Алексеевич! Я тут когда сарай разбирал нашёл папку с вашими какими-то бумагами, они старые все попрели и пожелтели но я подумал может в них для вас что то важно и может пригодятся, так что я их на тераску положил и оставляю до вашего приезда. Что
то вы мне совсем не пишите, напишите, не забывайте. А Людмиле Степановне огромный душевный поклон. И здоровья побольше, в нашем возрасте главное здоровье. Пишите чаще!
До свидания!
Здравствуйте дорогой Мартин Алексеевич! Пишу вам только что после ответственной операции по
ремонту двух дверей. Хотя это и не ремонт, но всё таки. Я утречком как встал сразу занялся дверями. Мне вчера Семён Петрович с шурином помогли с петель снять ту что в коридоре, а утром я её рубаночком и пообстругал и в обед мы её надели и в самый раз — сантиметр я снял и как раз — уже не чиркает. А
после занялся калитошной дверью. Её я сам легко снял лобзиком отрезал низ, и пристроил толстую проволоку. И в самый раз получилось. А то просела и вмерзла когда я приехал. А щас нормально, даже земли не касается. Так что с дверьми разделались. А после стал торф возить и опять немного пожадничал —
привёз двенадцать тачек. Многовато конешно — взмок весь и до вечера пролежал читал книжку про Ганди. Всё таки какой великий человек был и народ его любил и уважал, а главное — простой, не чванился. И всех уважал и стариков и молодёжь. Это главное чтоб тебя уважали. Я вот лежал и вспоминал всё как в
молодые годы мы к старикам относились — чуть скажут и сразу слушаемся. А теперь молодёжь совсем другая пошла, обнаглели совсем, нет ничего святого. Вон я как пошёл за молоком чтоб лапши себе сварить, а они сидят возле там на сваях. И такие рожи ни тебе ничего — хоть трава не расти. И никакого
уважения. И в очередь за вином лезут и всё хоть кол теши. И волосатые все пьют с малолетства. И по дачам лазают это уж вы лучше меня знаете — вон у Фурманов прошлым летом что было. Чуть до смерти не убили. Хорошо хоть нашли да посадили, а то ведь не найдут как обычно а они поновой дела творят. Мне
Семён Петрович рассказал как тут зимой к двум залезли на той стороне. Залезли банки с компотом повыпили а какие остались разбили. А потом насрали на кровать и ушли. Вот как. А в другом доме нашли краску и ей по стенам матерные слова писали а после тоже насрали посреди комнаты и поминай как звали.
Вот теперь как. Я вот свою молодость вспоминаю так мы хоть и выпивали и дрались бывало, всё равно такого безобразия не творили. Это же надо совсем совесть потерять, чтоб до такого безобразия дойти — так вот гадить и всё. Ну, если надо — ну укради себе и всё, а что ж не себе и не людям — гадить
только до корёжить. И вообще теперь что старик что молодой — все грубят и в магазине и на улице. Теперь за матом в карман не лезут — обложат и иди как обосраный. И уважение потеряли совсем. Плохо их в школе воспитывают, а честно говоря совсем нет никакого воспитания — одни задачки да примеры и
больше ничего. У нас раньше бывало как комсомольское собрание — так все с интересом бывало и разберём кого надо и отчитаемся и жизнь какая-то активная была, а щас — посидят и разойдутся. И ничего им не интересно, ни книжки, ни мероприятия, а только вот на танцах драться и пить. И ещё по дачам
озоровать. Мартин Алексеевич! Завтра решил картошку сажать. Семён Петрович уже посадил, и я думаю тоже надо, я ведь давно подготовился да всё откладывал — то торф, то доски разбирать, то двери. А завтра точно с утречка и начну. Погода тут стоит хорошая солнце греет, всё распустилось вовсю и работы
по огороду много, жаль что Маша не может приехать. А то мне себе обеды — ужины готовить некогда, так колбаски варёной поем, чаю, творогу, хорошо хоть творог в сельпо регулярно. И молоко тут хорошее совхозное, не порошковое. Молоко люблю. Да и вы тоже, Мартин Алексеевич любитель молока, это я знаю.
Вы его лучше чая уважаете, с клубникой и с творогом. А я с хлебом с белым люблю. На ночь хорошо и говорят для желудка полезно. А вообще то ещё полезнее кефир или простокваша. Павлов каждый вечер по кружке простокваши выпивал и прожил до 90. Вот что значит — природа. Мартин Алексеевич, я вот что
думаю, если мы всё таки верх будем надстраивать, то надо не мелочится. Надо не только над комнатами построить, как у Семёна Петровича, а надо и над тераской. Тогда получится две больших комнаты и ещё одна большая. А её можно не утеплять а такую же тераску сделать летнюю. А то что ж только комнаты и
всё. А после спохватимся и мало будет, как внуки подрастут. И надо это этим летом провернуть, Мартин Алексеевич а то опять затянется, а тут вон и крыша старая и то и сё. И сарай строить надо, как никак а тоже хлопот на всё лето. А Николай и Вера говорят — подождём. Хорошенькое дело — ждать вот так и
не делать ничего. Надо всё таки по серьёзному думать, не как маленькие дети. Если сарай сгнил, значит надо быстрей новый построить. И крыша также. И надстройка. Всё ведь течёт сверху-то. Ещё один год и крыша совсем прохудится. И тогда ещё хуже будет. А так мы надстройку поставим и её шифером
покроем. И будет всё в порядке. Только вот с шифером туговато. Я разговаривал с Семёном Петрович и он говорит надо ехать не в Барыбино, а в Жуковскую. Там целый стройкомбинат. И там можно договориться с мужиками насчёт шифера. Правда далековато — 60 километров. Но зато там просто — Семён Петрович
машину дсп вывез прошлым летом сразу. Сразу прямо договорился, они ему машину дсп, он им 50 и две поллитры впридачу и прикатили. Так и с шифером можно. Но и дсп нам нужно позарез, без него Мартин Алексеевич никуда не денешься, он иной раз лучше всяких досок, им стены в надстройке обшивать — милое
дело. Да и потолок тоже. Ни щелей, ни подгонки он же широк. Так что я думаю на следующей недельке как с посадкой закончу — поеду в Жуковскую. А то так можно всё лето просидеть ожидать когда привезут или, когда на складе будет. А его может вообще не будет. Или будет, а они раз, своим позвонили, а те
им в лапу. Вот так и расходится всё. А в Жуковской там сразу подъехал и этих материалов разных у них завались. Только вот надо с посадкой закончить и тогда можно целиком и полностью заняться строительными работами. Так что я прямо завтра и приступлю, я уже и торф приготовил и всё остальное. Думаю
что в этом году картошка будет хорошая, потому как в прошлом был неурожай, а значит в этом будет урожай. Так всегда бывает, Мартин Алексеевич. Это старики ещё говорили, если в этом году картошка не уродилась, значит в следующем сажай больше. Вот я и хочу побольше метра на два посадить. В конце
концов лишний мешок никогда не помешает. И вообще надо сажать всего побольше, у нас много ещё места пустует и у помойки и возле колодца и там у забора слева. Я у Семёна Петровича посмотрел а там у него и метра нет незасеянного, вот что значит деловые люди. А у нас между яблонями старыми вон сколько
места пропадает. И можно вскопать и засеять хоть клубнику посадить или кабачки. Но у Семёна Петровича знаете и невестка и сын и шурин и жена с сестрой — все помогают, а у нас выходит что мы с вами, Маша, Людмила Степановна, Саша, ну Любаня приедет поможет. А Николай с Верой палец о палец не ударят.
Они придут осенью на всё готовенькое и чаи гонять на тераске будут или пойдут загорать на речке целыми днями. Небось не переломятся вскопать чего нибудь. А что б такого — приехать сейчас и помочь пожилому человеку. Нет, они приедут осенью или в августе когда всё уж поспело и можно будет поживиться.
Тогда они тут как тут. А сейчас им некогда им щас деньгу зашибать, им щас не до участка. А вот когда клубника поспеет тогда они приедут и попользуются. Да я ничего против не имею, но надо же и совесть знать. Если и жить всем вместе то надо и работать на участке всем. Поработали и поели. Как
потопаешь так и полопаешь. А что ж получается одни работают а другие только пользоваться могут. Это же совсем не породственному получается. Мы же не чужие люди чтобы так вот паразитировать. И вы Мартин Алексеевич я конечно понимаю Вере вы дядя, но что ж такого — Маша ей тоже тётя, так что я тоже
право голоса имею. Уж очень вы их избаловали. Покойный Виктор Георгич мне давно говорил что надо их в строгости держать а то Николай наглец и грубит на каждом шагу. Вера то она раньше была другой — отзывчивой, мягкосердой. А теперь как с ним живёт совсем другая стала — грубая такая же как и он сам.
Вот какие дела. А вы с ними бывало чай пьёте да смеётесь на тераске. Их надо б одёргивать как следует чтоб знали своё место. А то он думает у него машина так можно на всех плевать. Нет, я всё таки ветеран Великой Отечественной войны, поэтому со мной так говорить не обойдётся. Я тоже человек нервный
и могу на место поставить. Он мне в сыновья годится, а так хамит. Да и вам тоже недавно вон как хамил, мне же всё Любаня перед отъездом рассказала. Так хамить пожилому человеку который и воевал и ответственный научный работник и заслуженную пенсию получает. Это же как надо грубияном быть чтобы так
неуважать! И это муж племянницы! Родной человек, а вы, Мартин Алексеевич так его прощаете и позволяете такое. Ну как так можно так вот позволять! Да я если бы он мне наговорил разных гадостей я бы просто морду ему расквасил и всё. А потом милицию позвал. Вот и всё. А вы с ними чаи пьёте на тераске и
про науку говорите. Это он дурака валяет что он «науку и жизнь» выписывает и читает. Он в этом ничего не понимает и понимает только в домино со своими забулдыгами. А вам они мозги морочат и всё. Они хитрожопые втёрлись к вам, а вы их под крылышко, мол Виктор Григорьич и так далее. А Виктор Григорьич
сам хорош был. Он вон как с Машей разговаривал — хлопнет дверью, а она в слёзы. И эти такие же. Так что вам надо с ними построже и они присмереют. С такими людьми иначе нельзя, а то они на шею сядут и тогда уж поздно будет. Мартин Алексеевич, я закругляюсь, вы что-то совсем не пишите, забыли старика
совсем. Напишите как здоровье, как что как Людмила Степановна. Всем большой привет.
До свидания.
Здравствуйте Мартин Алексеевич! Только что закончил посадку картошки. Посадил как хотел — на два метра шире и сажал малость поплотнее, ряды почаще. Так что теперь должно быть
картошки побольше, потому что прошлый год был неурожайный, а этот будет урожайный это обязательно. Это старики всегда говорили если прошлый год не урожайный, то этот урожайный, как пить дать. Сажал целый день неторопясь, а то боюсь как бы не свалиться. Я вон торф тогда повозил и проволялся день в
постели — спина заломила и нога стала ныть. Так что перенапрягаться не надо. А тут посадил всё неторопясь к трём часам. С золой, всё как надо. Всё теперь будет в норме, Мартин Алексеевич. С картошкой это главное, потому как это основа хозяйства. А после можно уж и огурцы помидоры кабачки. И прочую
мелочь. Я думаю что надо огурцы теперь сажать на грядках где была свекла с морковкой и туда новые парники ставить, а то они уже у нас лет десять всё на одном месте, а потом всё равно надо новые ставить, эти то все сгнили а земля истощилась и это будет в самый раз. А помидоры можно и на старом месте
сажать им не убудет, они вон как прошлый год пёрли и никакой плёнки не надо. Так что теперь дело в трубках в тех что надо для парников. Как только мне достанут тогда и сразу можно собрать. Мартин Алексеевич! Тут вот случилась одна неприятность. Крыс то я потравил и успокоился. А неделю назад
появился лёгкий запашок у этой перегородки куда я сыпал и где они шуршали. И теперь пахнет сильно и пахнет тухлятиной. Я думаю что они отравы наелись и завалились в перегородку а теперь там гниют. Но это ничего она деревянная так что её отодрать можно и заодно все дыры заделать а крыс вытащить. Это
я займусь вот торф перетаскаю и займусь. Яблони уже зацвели и очень дружно. Пустоцветов почти нет, я смотрел, так что будем с яблоками. Жасмин ваш возле тераски тоже зацвёл весь, так белый стоит и пчёл на нём прямо целый рой. Семён Петрович пашет во всю они уже и парники поставили и всё посажено и
щас городят забор с Кудряшовыми. У него материалу много — полный сарай досками забит. У него и кирпича вдосталь они хотят тераску каменную положить. Люди работящие, чего уж. И помощников много у него — и шурин и жена его и ещё какие-то ребята. Там работать любят. Это у нас только я да вы, а больше
никого. Женщины всё аляля, да загорать, а мы работай. А Николай не переломится, куда там. Они с Верой приедут только в августе урожай собирать. Это они мастаки. Багажник набьют и тютю в Москву. А мы тут сей, торф таскай, вкалывай. А они попользуются и до свидания вот теперь как. А по хорошему то
должно быть наоборот. Но у нас всё как ни у людей. Вы вон им потакаете. А с ними надо поговорить как следует они слов хороших не понимают. Они только понимают когда им острастку дашь вот тогда они почешутся. А вы с ними чаи пьёте да о науке говорите а они вам подпевают и всё вот как они наловчились.
А вы им верите. Им верить нельзя, Мартин Алексеевич их надо держать в ежовых рукавицах тогда они как шёлковые будут. А так они нас с вами в угол вытеснят а сами всё себе заберут. А после и думать будет нечего. Они вон как летом то ходят как хозяева — руки в боки, нос задирают, а я прямо вот подошёл
бы да по роже хряснул по его сраной он вон гвоздя подлец не вбил здесь, а ходит как барчук руки в боки. А она брюки свои красные натянет и на пляж жопой вертеть хоть бы помогла. Я вон прошлым летом пропалываю морковь а они прутся и из кино и как мимо идут заржали как лошади. Я прямо чуть здержался а
то бы лопатой так бы и располосовал их. И как же вы можете чаи с ними гонять! Мартин Алексеевич, ведь вы хозяин, дом на вас записан так какого хрена Николай мне говорит что он делить тераску собрался? Он что хозяин? Или может вы с ними за одно? А нас значит с Машей по боку? А кто всё строит сеит
всегда? Мы сеим а не они и не вы Мартин Алексеевич. Я против вас ничего не имею, вы человек научный, хоть и на пенсии ясное дело вам надо голову ломать над вашей химией, но они то, чего с них то не спросить? Они же в институтах не учились они только жопой вертеть могут. Им бы выжрать да пойти на
танцы или в кино, а тут он мне говорит я говорит буду делить тераску. Так и говорит — я. Как домовладелец. Я тогда ничего не сказал а повернулся и пошёл восвояси а он с вами стал разговаривать. Но вы то как всегда шуточками до прибаутками, а я к себе пришёл так весь трясусь выпил валокардину, Маша
подошла а я хотел пойти да ответить ему как следует, а она меня удержала. Нет ну сволочи какие! Я хочу разделить тераску! Он хочет разделить тераску. Мартин Алексеевич, я понимаю что вы человек мягкий но как же так можно? Как им позволяете всё? Это же не люди а скоты подзаборные шваль сраная. Они же
нас потом выселят к чёртовой матери да ещё и морду набьют. А о Саше вы подумали? Не дай Бог с вами что случиться и что тогда убираться нам? Они же нам проходу не дадут. Если щас он вон как петухом расхаживает то что ж тогда? Они же нас в землю втолкнут потому и с ними мы не родные по настоящему а
только пишемся, а они ведь нас ни во что не ставят они лишь выгоду себе ищут. Они ведь люди неинтелегенты. Они самая срань. Вы вон поглядите как она утром выходит из своей конуры — халат нараспашку и сиськи торчат во все стороны лохматая вся непричёсаная. В туфлях на босу ногу а раковину волосами
забивает. Я осенью стояк чистил так там пробка волосяная а волосы её ясно у кого такие рыжие. А как жрут они одно посмешище только сядут и давай выпивать а после опять жрать. Готовить она не умеет а кто ж учил то ведь он тоже ему что хошь готовь он сожрёт как свинья а она не готовит ничего. Зато
водку жрут всегда и как идёт от него дух как от забулдыги. Он всё пропивает а ещё и ворует откуда ж у него машина. Они воровали и будут воровать. Их по хорошему надо посадить за воровство. Я понимаю вы человек научный но чтож так с ними мягко? Зачем же вы им не скажете да как вы смеете так вот вести
гады? Вы что фашисты что так ведёте как окупанты приедете осенью сожрёте все насрете и уедите? Ведь вы же им в отцы годитесь вы человек заслуженный а что ж так с ними ведёте? Или вы с ними заодно а нас с Машей побоку значит? Значит мы рожей не вышли? Я ведь всегда всё сажаю и парники ставлю и чистю
всё и всё такое а что вы сделали? Вы я понимаю заслуженный но как же можно так позволять? Ведь они же полные гады они слов не понимают их надо обухом учить вот тогда они поймут и тогда может им посовестится. А так они ничего не поймут и срать они хотели на нас с вами а только вы вот попомните мои
слова выгонять они вас как собаку а потом вы и спохватитесь. Потом то говори что хочешь а они выгонят и срали они на нас с вами. Они вон приехать весной — никогда. Помочь — никогда. Посоветоваться — никогда. А срать — пожалуйста. Я буду делить тераску он мне говорит. Он будет делить. А я значит
пошёл к чёрту. А вы всё шуточками прибауточками. А они чихали на вас это они для виду выписывают «науку и жизнь» а так они только жрать и срать и больше ничего. И вы с ними чаи гоняете а они на вас смеются и плюют. Вот как получается. Вы сами себе вредите а они смеются. Они скоро всех повыселят а
комнаты сдавать будут по 500 рублей и за живут как помещики. Вы дождётесь с вашими шуточками и будет нам всем от ворот поворот. Так вот и будет это я точно говорю. С ними надо как с собакой — бьёшь, тогда она кусаться не будет а если сюсюкать они нам насрут и всё. А вы всё шуточки шуткуете. Это не
шутки Мартин Алексеевич с этим надо серьёзно. Вобщем я конечно вам говорю что с ними надо посерьёзней построже они ничего не понимают они только хамы и всё. А вы человек хоть и учёный а этого не понимаете.
До свидания. Желаю вам здоровья.
Здравствуйте Мартин Алексеевич!
Сегодня погода прямо на удивление парит как в бане. Начал мастерить партники трубки мне шурин Семёна Петровича достал. Они лёгкие из сплава какого то как алюминий и очень удобны для парников. Начал их скручивать проволокою и кое где намертво чтоб уж потом не развалилось. По ширине я такой же делаю а
только малось подлиней. Потому как у нас грядка то была побольше а там тесновато было. А теперь им просторно будет и все огурчики будут нормально расти. А проволока стальная хорошая так что теперь эти не сгниют и плёнку натягивать нормально. Есть ведь продаются парники но все говорят плохие
невысокие и трубки в палец толщиной они гнутся как трава так что покупать не надо — одна трата денег а лучше как у всех — самодельный. Этот хоть лет десять простоит. Вон у Кудряшовых я посмотрел — отлично сделали. У них два парника один для помидор другой для огурчиков. Большие высокие там и воздуху
много и просторно и много всего. Так и я хочу повыше я их нарезал по 70 так что это в самый раз будет и нормально. А у Кудряшова — и того побольше. Они большие ставят. Но так у них и семья вон какая — там человек десять. Правда и помогают им все как один я видел как они все работают. Это у нас вы да
я и больше никого а у них люди сознательные они уж приезжают на выходные. А у нас развеж Николай приедет. Смешно сказать машина у человека есть а он и приехать то никогда не приедет. Вот как у нас. Тут люди своим ходом добираются три часа а после ещё на автобусе. А он на своей машине и приехать не
может. Вот как у нас. А что ж говорить Мартин Алексеевич если такое у них с Верой халатность. Халатное отношение. Теперь они не приедут когда парники надо ставить торф возить сарай строить а осенью когда всё поспеет они тут как тут и будут. Они приедут и сразу конечно на овощи-фрукты которые мы с
вами сажали. Тут они мастера. А помочь приехать это они переломятся. Это им будет тяжело. А вы вот так с ними по доброму всё говорите Мартин Алексеевич. С ними так говорить — только самому вредить себе. Они вам на шею сядут а после и вовсе хозяевами будут. Они ведь не такие интелегенты как вы они
хамы срань подзаборная они только водку жрать да жопой вон как он на пляже вертит стыдно сказать кому. Вот они какие люди. Да воруют ещё у государства. Мы вот в Великую Отечественную защищали а они воруют и срут на всё. Они на всё плевали и на вас тоже а вы с ними чаи гоняете на тераске и всё о
науке говорите. А ему наука как псу под хвост. Он забулдыга только гонора побольше. Забулдыга то напился да тихо и пошёл а этот будет ходить петухом. Он мне тогда говорит я буду делить тераску. Я буду делить. Вот как у него. А я хотел по роже по его съездить да потом удержался но если он щас приедет
и опять за своё я вот клянуся вам я ему рыло на бок сворочу. Он срань гадкая и гвоздя не вбил а учить меня! Я ему в отцы гожусь а он срет на всё и гадит. Они гадят только и всё. И жрут за десятерых. Салат посеять не успеешь а они уж его пообдерут. А вы всё им о науке. Им надо прокурора чтоб
острастку и срань эту к чёртовой матери! Им в колонию надо. Там их научат как старших уважать. А она вон на пляже жопой вертит. Да я такую жену выгнал бы к чёрту да ещё бы рожу разбил на прощанье. А он вон как петухом ходит и срет на всех. Им бы на целину пахать на них на буйволах надо. Он вон рыло
разъел какое он как помидор светится прямо ветчина и только. А помочь старому человеку от него не дождёшься. Они приедут только в августе когда всё поспеет и давай жрать. А после насрут нагадят и уедут к чёртовой матери. А вы с ними сидите чаи гоняете. Их надо дубиной поучить. И я вот не пойму
Мартин Алексеевич или вы с ними за одно? Может вы хотите нас с Машей попросить отсюда? Вот как? Значит они вам подороже родной сестры будут? Они вам посмеются и подороже. У нас язык не так подвешен значит и люди мы неинтересные и можно с нами того — раз и до свидания. А они вон приедут вас же оберут
и вы их любите выходит. Так получается. Ну хорошо давайте разберёмся. Я Мартин Алексеевич тоже не вчера родился и кое чего соображаю я конечно не владелец и Маша тоже. Записан дом на вас. Но а кто работает кто строит? Кто пашет на участке до ночи а они только жрут и срут? Вы ведь не работаете так
выйдете для виду лопаткой поковырять вы и держать то её за шестьдесят два года не научились куда там! Вы человек учёный. Ну и хорошо. Но вот скажите мне Мартин Алексеевич а клубничку с молоком вы любите а картошечку с маслицем? А моркву а свеклу? А вишенки да яблонки? Яблоки любите? А кто за ними
ходит как за детьми кто занимается этим вы что ли со своим Николаем? Или может Вера? Да они срали на вас ни совести ни чести не имеют они плевали на свете. А вы их породнее выбрали. А как же с ними можно про науку поговорить, а я то пашу на участке со мной с дураком старым не поговоришь. Да и я весь
в земле пашу не разгибаясь а вы чаёк пьёте а эти гады вам поддакивают. Я вон прошлым летом копал слушал так у меня сердце кровью облилось как они к вам подладились! Вот суки :cen: какие! Они вас вокруг пальца обводят старика такого, а вы и не видите хоть и професор заслуженный. Вы их в упор не
видите а они смеются над вами. А вы их породнее выбрали. Нас с Машей побоку а их того. Вот как выходит у вас. Значит тот кто работал спину гнул работал пахал и не покладал рук тот и не родной, гады эти :cen: они роднее. Вот как. А они и пальцем не пошевелили они приедут насрут и уедут. И вы в
дураках. Я ведь вижу их насквозь. Сколько раз Маша плакала а вы её напрочь не слушаете вам они дороже а Маша конешно она калека что с неё возьмёшь. Она скромный человек в подушку проплачет я её валерьянкой отпаиваю. А они ржут суки :cen: а вы с ними чаи гоняете вот как у вас. Я точно вам говорю —
выгонят они вас к чёрту да мне не себя жалко а вас. Они ведь вас насквозь видят а вы их не видите напрочь. И скоро вы наплачитесь будете выть белугой. А я тогда и скажу — не послушались старика вот и кусай локти. А они вам покажут вон как они примостились их теперь и не выгонишь никак а они вас
попросят это уж как пить дать. Попросят и скажут вот Мартин Алексеевич милости просим идите ка отсюдова к чортовой матери. Или они нет они подождут пока а после когда вас не будет нас всех отсюдова турнут к свиньям собачьим. Вот так и будет. А вы чаи пьёте да им про разные открытия говорите. Им надо
чтоб их :cen: крыли с утра до вечера тогда они мож немного одумаются. А вы всё чайком да майком. :cen: им а не чайком надо. Вот как. Так что Мартин Алексеевич не позорьтесь вы перед этими гадами и нас не позорьте. Желаю вам здоровья.
Распад всего - вот что угрожает миру, как культурной цивилизации. Поэтому культуру надо повышать, ведь именно она борется с энтропией. И не просто повышать, а становиться творцом, со-творцом. Это глубокая тема.
Коротенько, своими словами в чём главная мысль или основные тезисы, так сказать, портянки?
"Вы на нас совсем как не людей смотреть хотите а я не собака вам чтоб на меня срать я ещё может почище вашего на вас напишу и всё общественность
на вас подниму. Я вам покажу как издевать над нами а мы не люди. Вы срать на нас а мы тоже напишем и общественность будет вас просветить. Вы на нас как хотите а мы тоже учёные. Вы не учёные вы говна сраные а не что вы гадить можете а не что! Вы срать хотели а мы тоже найдём и не будем ничего вот
как! Ты срал а я на вас найду чтоб больше ничего не срали на нас! Я на вас подниму чтоб вас просветили и больше чтоб не гадили а я пропишу надо таких показывать чтобы не могли вас гадить не могли на нас! Я вам гадить не позволю вы не професор а дрисня говна вот что. Вы только срали а я тоже
фронтовик. Я вас выведу. Вы тоже не можете как полагается то. Вы срали а я значит молчи. Вы вот что гады :cen: чтобы только срали срали а мы работай. Вот как срали а мы работаем тут как собака а вы не можете. Вы не можете на гады вас срать только. :cen: гады срали только а мы пахай. Вот как а они
клубнику только жрать а мы пахай. А я тоже ветеран и не вот так пахать чтоб срали а мы работай а они срать нам в душу гады. Я буду писать чтоб уничтожили и всё и я не професор а вы говно сраное :cen: дрисный! Вы на нас как на собак а мы на вас чтоб вас не были больше и уничтожить. Ты не професор а
ты нас срал а мы скажем что :cen::cen: срал и мы напишем. Ты :cen: а мы вас не позволим срать гады. Мы не срать а вы нас гады молчите. А мы не просветить мы гады :cen: срали на нас. Мы вас хотите просто гадить и жрать а мы тут просветить чтобы общественность. А вы нас просро нас гадить не срать
нам. Вы нас не можете просветить а мы гадили на нас а мы работать не могол нас посрать а мы не :cen: и торф не сраный гад."
От души так.)) Видимо наболело у человека. Или с головой нелады. Ну, это ладно. Коллега, а зачем Вы, ежели не секрет и говоря образно, тепло насалатили сюда этот крик души, а вернее - откровенную пошлятину, благоухающую со всех щелей и
отнюдь не розами?
Стало быть юмор. Однако. Между нами и без обид, у Вас своеобразное чувство юмора. Что до меня, то слегка перефразируя выражение известного литературного персонажа по фамилии Овчинников, замечу, что такого юмора я моей бурой кобыле не
пожелал бы. Впрочем, на вкус и цвет, Сами знаете.
Ну, мне на службу, будьте здоровы.
"Пить просто водку, даже из горлышка, - в этом нет ничего, кроме томления духа и суеты. Смешать водку с одеколоном - в этом есть известный каприз, но нет никакого пафоса. А вот выпить
стакан "Ханаанского бальзама" - в этом есть и каприз, и идея, и пафос, и сверх того еще метафизический намек. Больше пейте, меньше закусывайте. Это лучшее средство от самомнения и поверхностного атеизма."
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
