В Свердловск Макаревич впервые приехал, кажется, в 1976 году и выступал во дворце Молодежи.
И я там был. Его ансамбль представлял какой-то райком комсомола г. Москвы
Краснопресненский
В Свердловск Макаревич впервые приехал, кажется, в 1976 году и выступал во дворце Молодежи.
И я там был. Его ансамбль представлял какой-то райком комсомола г. Москвы
Краснопресненский
И я там была в совершенно сопляческом
возрасте, сидела на самом распоследнем ряду.
К тому же есть научное мнение, что на музыкальный вкус влияет устройство диафрагмы человека.
Если только научное мнение доктора Малахова..
Классик как говаривал?
Несчастные должны упреки перенесть
От
подражательниц модисткам,
За то, что смели предпочесть
Оригиналы спискам(с)
Зачес под Элиса Купера и неуклюжие попытки перепевки битлов - весьма красноречивая характеристика творчества, не правда ли?
Если же брать сугубо музыкальную составляющую то ни вокалом, ни
виртуозным владением инструментом сабж не владеет
Я даже не могу понять, проффесионального образования нет. В первую очередь может проникновенность какая то, когда наполняешься музыкой до верху, а может и до низу, но ты чувствуешь её в себе. Это как секс, кайф, но не
только физически, эмоции берут верх. В первую очередь мелодия, затем понимание, текст. Фолк да, рок-баллады, французский шансон, народные песни иногда попса качественная.
Мне нравится Машина Времени, и Макаревича я всегда уважала как музыканта и личность. Мне нравится его музыка, его картины и то, как он пишет.
Мне его статья очень понравилась:
Музыкант Андрей Макаревич пишет про то, что знает не понаслышке: про человечество, оглушенное децибеллами
городских улиц, и про музыку, которую превратили из принцессы в Золушку.
Нет-нет, господа, поверьте мне: если уж мы говорим об искусстве, то музыка — искусство искусств, высшая его ступень. Музыка необъяснима и иррациональна. Желаете пояснений? Извольте.
В любом из искусств помимо «как»
(что и составляет тайну искусства) непременно есть еще и «про что». Про что там у тебя книжка — про любовь, про войну или про дружбу? Ромео и Джульетта умерли от любви, и мы печалимся, Чапаев опять не доплыл до берега — горе, бурлаки тянут баржу, им тяжело и жарко, и мы сопереживаем. Даже балет, по
сути набор живых картинок к музыке, имеет содержание — про что там «Лебединое озеро»? А тут дядька склонил голову, провел конским волосом смычка по струнам скрипки — и ты вдруг заплакал. Что с тобой, дружок? Про что это ты плачешь?
Теория, как водится, очень хорошо объясняет, как та или иная
музыка сделана, но никогда не объяснит, как ее сделать. Краски, положенные на холст, даже в полном соответствии с инструкцией, еще не есть картина.
Музыка нанизана на ритм, как все живое на нашей планете (а индейцы считали, что живое на планете — все, считая саму Мать-Землю, и я с ними
согласен). Все вокруг подчинено ритму: день и ночь, зима и лето, приливы и отливы, фазы солнечной активности, смена глобальных потеплений и ледниковых периодов. Порывы ветра хаотичны, а волны ударяют в берег, создавая мощный ритм, — как это? Внутри каждого из нас ритмично бьется сердце. Там, где
остановился ритм, — закончилась жизнь. Ритм задан нам Богом.
Мы многое знаем о тайнах ритмов — и не знаем ничего. Сейчас с помощью ритмов (инфразвук) лечат болезни — опять. Раньше это делали шаманы. Ударяя в бубен, шаман стучался в двери к богам. И двери открывались, поверьте, — если ты знал
правильный ритм.
А мелодия? Почему мелодия, лишенная содержания, заставляет нас переживать? Всех, включая детей? Я в свое время посвятил этому целое исследование, но не боюсь повторяться.
Товарищ Жданов, надзиратель над советской культурой, топтавший Шостаковича, утверждал: музыка — это
то, что можно напеть. Он был почти прав, сволочь. Просто собственный музыкальный уровень не позволял ему напеть Шостаковича.
А мелодия повторяет интонации нашей речи. И справедливо это для всех народов мира: английские мелодии перекликаются с английскими интонациями, индийские — с индийскими.
Мы никогда не говорим на одной ноте — мы говорим музыкальными интервалами. И чем мы более взволнованы, тем отчетливее звучат эти интервалы. И говорим мы то в миноре, то в мажоре — в зависимости от того, о чем говорим.
Как просто, да? Казалось бы. Так про что там эта мелодия?
Ребята,
музыка — это язык Бога. Мы слышим его через проводников — композиторов, музыкантов. А вот они — они слышат его сами. Не все. Не всегда. Но это ни с чем не сравнимое чувство. Завидно?
Вам нравится, как поют в церкви? Независимо от того, кто поет — профессиональный хор или пять деревенских
бабушек? Мне тоже нравится. Причем пение бабушек нравится больше: они слышат Бога, и Бог слышит их.
В двадцатом веке человечество получило сразу много опасных игрушек: атомную бомбу, радио и телевидение, Интернет. Звукозапись. Конечно, впервые в истории музыка стала достоянием миллионов.
Хорошо, да? Только не музыка, увы, — звуки музыки. Не все ее составляющие, похоже, фиксируются записью. Та самая ниточка, которая связывает музыканта с Небом в момент исполнения, — не записывается. Только ее бледный след. Каждый обрел возможность сколько угодно слушать любимые произведения — в
консервах. И как ими научились торговать! Но в консервах Бога нет. Да и ротация никогда еще никому и ничему не шла на пользу.
Человечество, само того не ведая, превратило музыку из принцессы в Золушку. Сегодня девяносто процентов музыки, которую мы слышим (хотим или не хотим), — это фон. В
лифте, в баре, в супермаркете, в телевизионных программах, за рулем машины. А мы разговариваем, спорим о чем-то, думаем о другом. Прикрутили потише, чтоб не мешала, и делаем свои дела. Какой, к черту, Бог? Мы просто стали бояться тишины. Мы, оглушенные децибеллами городских улиц, хамской рекламой,
болтовней идиотов-радиоведущих, разучились слушать тишину. И голос Бога в музыке для нас уже почти неразличим. А слесари-штамповщики студийного цеха, кующие новый бессмертный хит для певицы Сюси, юные безграмотные диджеи, складывающие свои шедевры из лупов и сэмплов — специальных музыкальных
консервиков, для них заготовленных, — все они только думают, что делают музыку. Нет, ребята, вы делаете глушилки. И они хорошо работают.
Вскоре после того, как планету впервые в истории накрыл пластиночный бум, случилась Вторая мировая война, унесшая рекордное, невероятное количество жизней.
Не видите связи? А я вижу.
Человечество, которое не слышит Бога, — долго ли проживет?
И о его еврейском происхождении узнала только сегодня из передачи.
Есть ведь такие крысы, которым только этот вопрос и важен, а сами кроме "русский" в графе национальность больше
ничего из себя не представляют.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
