Мне снилась осень в полусвете стекол,
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Но время шло, и старилось, и глохло,
И, поволокой рамы серебря,
Заря из сада обдавала стекла
Кровавыми слезами
сентября.
Но время шло и старилось. И рыхлый,
Как лед, трещал и таял кресел шелк.
Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола, смолк.
Я пробудился. Был, как осень, темен
Рассвет, и ветер, удаляясь, нес,
Как за возом бегущий дождь
соломин,
Гряду бегущих по небу берез.
(с) Б. Пастернак
читтам сукхена бхаватапахритам грихешу
йан нирвисатй ута карав апи грихйа-критйе
падау падам на чалатас тава пада-мулад
йамах катхам враджам атхо каравама ким ва
(с)
по утрам и вечерам по три раза до еды и после...
Я такая, как есть и совсем
не желаю меняться.
А ещё не люблю я диктаторских слов: "Ты должна..."
Я должна только Богу и в этом не стыдно признаться,
Да и маме с отцом... остальным же я просто нужна:
Я нужна на работе, чтоб были в порядке дела и бумаги,
Я нужна своим детям - в ненастье подставить
плечо.
И друзьям я нужна, чтобы их поддержать в передряге,
И кому-то ещё, постоянно кому-то ещё...
И не надо меня подгонять под какие-то рамки,
И не надо воспитывать или чему-то учить.
Я такая как есть... И, души открывая изнанку,
Я безмолвно кричу: "Да! Меня надо
просто любить!"
Надо просто любить, не пытаясь к чему-то примерить:
Как готовит, стирает и может ли долго молчать,
Как ведёт себя на людях, станет ли россказням верить,
Как в постели?.. И всё примерять... примерять...
Я умею понять, никого не виню, не ругаю,
Я
умею прощать, в моём сердце ни зла, ни обид.
Я такая, как есть, и меняться совсем не желаю.
И надеюсь - меня есть, за что и такую любить.. (с)
Зацвела сакура пышными цветами,
в дальней мне, японской стороне.
В розовом наряде, кружится с мечтами,
отражаясь, в неба синеве.
Запахом морочит, дни бегут и ночи...
И наряд за ветром улетит.
Только будут птицы, на ветвях резвится...
Вишня свою тайну,
сохранит. (с)
Мы были вместе, помню я…
Ночь волновалась, скрипка пела…
Ты в эти дни была — моя,
Ты с каждым часом хорошела…
Сквозь тихое журчанье струй,
Сквозь тайну женственной улыбки
К устам просился поцелуй,
Просились в сердце звуки
скрипки…
Кольцами годы на голову нижутся,
с хрустом морозным шагают минуты, и
ветром беспутным распахнута книжица
жизни........... А где-то, в галоши обута,
бабка выносит печали из
избы и,
щуря на солнце блажную улыбку,
шепчет под нос, что не против пройтись бы
следом.......... И нежатся в мареве зыбком
прожитых жизней печальные лица...........
Памяти дряхлой и - больно, и - хочется
с ними остаться,
судьбой
поделиться
и ..................................... одиночеством...
На конце позвоночника копчик, а мог бы быть хвост -
Артемоновский хвост, аккуратно подстриженный шариком.
Вас увидев, взмахнула бы им, как китайским фонариком.
Был бы вечер так нежен, дурашлив, приветлив и прост.
Я сижу на ковре подле Вас, но я вовсе не он.
Я
смотрю снизу вверх, но не пудель я вовсе, Мальвина я.
И собачьи глаза-черносливины, пластика львиная,
И под кожей распустится сердце, как дачный пион.
Понимаю команду "нельзя" и команду "ко мне",
Принимаю послушно любые хозяйские правила.
В Вашем левом кармашке
себя ненароком оставила,
Растворила себя в Вашем глупом предутреннем сне.
От "нельзя" до "ко мне" словно поле холодное, минное.
Синекудрая Ваша слуга, несмешная Мальвина я.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
