На суде Святой Инквизиции в Толедо утром 17 августа 1569 года пред сеньорами инквизиторами лиценциатом Хуаном Белтраном де Гевара
и доном Педро Веларде, в присутствии лиценциата Уркису, главного викария, замещающего иногда судью, предстал Франсиско Роберт, и когда он явился, ему оказали, что в виду единогласия в его деле, он должен сознаться и покаяться для облегчения совести.
Тогда он сказал, что согласен и
попросил их милость поскорее покончить это дело.
Ему сказали, что по его признаниям относительно святых, и обедни, и насмешек над монахами, как подтвердили также свидетели, есть основание считать его лютеранином и разделяющим заблуждения Лютера, и, что из любви к Богу и Его Святой
Матери, ему советуют сказать и объявить правду относительно всего, что он сделал и сказал против нашей Святой Католической Веры, и назвать лиц, внушивших ему это. Но после этих убеждений из него не могли вытянуть больше того, что он сказал на исповеди, причем он добавил, что, хотя и сказал многое,
но не верит этому.
Ему ответили, что его дело рассмотрено вышеназванными сеньорами инквизиторами, и судьею, и советниками, и они вынесли впечатление, что он говорит неправду, вследствие чего они пришли к убеждению, что необходимо пытать его. Однако его предупредили, что из любви к Богу,
ему предлагают до начала пытки, сказать правду, ибо сие необходимо для облегчения его совести. Он ответил, что уже сказал правду.
Ввиду сего... по рассмотрении документов и данных процесса, мы вынуждены присудить и присуждаем сего Франсиско Роберта к пытанию водой и веревками, по
установленному способу, чтобы подвергался пытке, пока будет на то воля наша, и утверждаем, что в случае, если он умрет во время пытки, или у него сломается член, это случится по его вине, а не по нашей, и, судя таким образом, мы так провозглашаем, приказываем и повелеваем в сей грамоте, заседая в
суде.
Сего Франсиско Роберта спросили, хочет ли он сказать правду; если же не хочет, то приговор войдет в силу.
Он ответил, что не знает, что оказать.
Тогда было приказано объявить сей
приговор, который и был объявлен сими сеньорами инквизиторами и судьею в присутствии сего Франсиска Роберта и, по прочтении его Франсиско Роберту, ему предложили сказать что пожелает. И тогда приказали отвести его в комнату пыток и отвели.
Затем, находясь уже в комнате пыток, сии
сеньоры инквизиторы и судья спросили сего Франсиско Роберта, не хочет ли он сказать правду до раздеванья. Он ничего не ответил и стал раздеваться.
И когда он был раздет, сего Франсиско Роберта стали увещевать сказать правду до начала пытки. Он ответил: я не знаю, что угодно вашей
милости. Тогда его посадили на скамью и стали вязать руки веревками и прежде, чем прикрутить их, его увещевали сказать правду. Он ответил, что ему нечего говорить.
1. Тогда было приказано прикрутить и дать один поворот веревке. И так было сделано. Он произнес: О, Господи.
2. Тогда приказали дать второй поворот и дали, и ему предложили сказать правду. Он сказал: Скажите, чего вы желаете от меня, и я готов служить вашей милости.
3. Тогда приказали еще раз прикрутить веревку и прикрутили, и сказали ему, чтобы сказал правду из любви к Богу. Он ничего не
ответил.
4. Тогда приказали еще раз прикрутить веревку и прикрутили, и он ничего не сказал.
5. Тогда приказали еще раз прикрутить веревку и сказали, чтобы сказал правду из уважения к Богу. Он ответил: Я сказал правду, я говорю правду. И застонал.
6. Приказали
еще раз прикрутить веревку и прикрутили, и он ничего не ответил, а только застонал.
7. Тогда еще раз прикрутили веревку и сказали, чтобы сказал правду. Он простонал и ничего не сказал.
8. Тогда приказали потуже прикрутить веревку и прикрутили, и сказали, чтобы сказал
правду. Он ответил, что не знает, чего от него хотят.
Ему ответили, что желают услышать от него правду. Он ничего не ответил.
9. Приказали еще раз прикрутить веревку и прикрутили, и сказали ему сказать правду. Он ничего не ответил. Затем сказал: я был сумасшедшим, я был
пьяным, не знаю, как и когда.
10. Тогда приказали еще раз прикрутить веревку и прикрутили веревку, и сказали ему, чтобы сказал правду ради Бога. Он простонал.
11. Тогда приказали еще раз прикрутить веревку и сказали ему, чтобы сказал правду. Он ничего не ответил.
12. Ему еще прикрутили веревку, и он ничего не сказал.
13. Ему еще раз прикрутили веревку, и он только простонал.
14. Ему еще раз прикрутили веревку, и он только простонал: ох, ох.
15. Ему еще раз приказали прикрутить веревку и прикрутили, и он ничего не
сказал.
Приказали еще раз прикрутить и прикрутили. Он сказал: Сеньор Инквизитор, да, я обвиняю одного фламандца, работавшего там, где я.
Его спросили, в чем он обвиняет сего фламандца. Он ответил, что не знает этого.
Приказали привязать к станку веревку,
стягивавшую ему руки.
Тогда его привязали к станку и сказали ему, чтобы, из любви к Богу, сказал правду прежде, чем приступят к пытке.
Он ответил, что отец и мать научили его тому, что говорят их милости.
Ему сказали, чтобы сказал, чему его научили, и что он
верит в это. Он ответил, что Малтес, заключенный в этой же тюрьме, говорит много дурного про испанцев, утверждая, что они — евреи и негодяи, и много добра про фламандцев.
Затем сказал, что не знает, что говорить.
Затем приказали привязать его к станку за каждую руку одною
веревкою и за каждое бедро одною веревкою, по веревке сверху и над коленями, и еще за ступню, по веревке на каждой.
Затем в каждую веревку вставили палку, к рукам и бедрам, и ступням, и привязали ему голову, и тогда сказали ему, что просят, из уважения к Богу, сказать правду до начала
пытки.
Он ответил: Я готов служить Богу и заплакал. И за нежелание сказать правду приказали прикрутить веревку у правой руки и прикрутили. Он заплакал и ничего не говорил.
Тогда ему прикрутили палку левой руки и сказали, чтобы он сказал правду. Он закричал, плача: Прощай,
Пресвятая Дева Мария.
Тогда приказали прикрутить палку от левой ноги и попросили сказать правду. Он закричал, затем сказал, что работал во Франции с одним maestre publico 1.
Ему сказали, чтобы сказал про этого maestre publico, что тот заставлял его делать и говорить. Он
ответил, что ничего.
Тогда приказали прикрутить палку от правой ноги и сказали, чтобы сказал правду. Он крикнул несколько раз: Иисус, Мария.
Тогда было приказано прикрутить палку у правого бедра. Он крикнул много раз: Иисус, Мария.
Тогда его попросили сказать
правду из любви к Богу. Он сказал: О, Господи и Пресвятая Дева! О, Господь и Пресвятая Дева! И больше ничего не могли вытянуть из него.
Тогда приказали прикрутить палку у левого бедра. Он застонал и закричал.
Тогда было приказано прикрутить палку от нижней части ноги. Он
ничего не сказал.
Тогда было приказано прикрутить палку от правой ноги. Он ничего не сказал.
Тогда приказали поднести к его лицу чашу и сказали ему, чтобы сказал правду, пока не начнется пытка. Он ничего не сказал.
1. Тогда приказали облить его кувшином воды, и
облили, и он сказал: О, Господи, чего же от меня хотят!
2. Тогда его облили из второго кувшина воды.
Тогда ему сказали, чтобы лучше сказал правду прежде, чем его будут пытать еще. Он сказал: что же хотят ваши милости, чтобы я сказал?
Ему ответили, что хотят,
чтобы он сказал правду. Он сказал, что отрекается от отца и матери.
Когда его спросили, почему он отрекается от отца и матери, он прочитал “Отче наш” и сказал, что больше ничего не знает.
3. Тогда приказали облить его еще из одного кувшина и облили, и оказали, чтобы сказал
правду. Он сказал: отпустите меня. Я уйду в монастырь молиться Богу за Вашу милость.
Потом он сказал, что бросится в колодец в Мадриде с горя, что ему нечего есть.
Тогда сеньоры инквизиторы сказали, что его довольно пытали, и пытку прекратили, и ушли из комнаты, и сего
Франсиско Роберта отвязали.
1. Тогда было приказано прикрутить и дать один поворот веревке. И так было сделано. Он произнес: О, Господи.
любимое место.
так сухо и красочно одновременно - "Он произнес: О, господи"
даже забавно, ей богу.
Шокирующая информация. Христа тоже пытали, а на другой день (без оказания медицинской помощи отправили на крест. И там он спасал, в том числе сораспятого разбойника, в муках! Это вас не шокирует. Вот Он заслуживает безусловного доверия на фоне всех трепачей от науки или политики.
слог хороший.
такой беспристрастный, точный.
вполне понимаю, что могло позабавить нашего литературного гурмана.
странно токо, что ему в попку ничо не сували, этому франциско роберу, раскаленный шампур, например.
ваще забавно было б.
Забавно? Так это вы для развлечения выложили? А так-то "во славу" одного сына божьего убивали тысячи других.
я в курсе. только давайте без трагедии в строчках и дрожи в пальцах. дела давно минувших лет.
Цитата: От пользователя: добрый devil
манки, а ты себя кем представлял, пока читал?
здравствуй, малыш. я стоял чуть в стороне, справа по диагонали от судейского стола. слева от меня этого беднягу как раз и пытали. хотя иногда, когда ему закручивали
посильнее веревки на ногах, я это чувствовал.
да и темно там было, знаешь ли. плохо видно.
Цитата: От пользователя: добрый devil
странно токо, что ему в попку ничо не сували
я всегда подозревал в тебе что-то подобное, дорогой мой человек
Вот времена когда-то были...
Чтоб человечка убить горы бумаги переводили. Увековечивали что сказал, как простонал...
А в ХХ веке - даже и пофамильные списки-то не всегда составляли...
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
