:cool:
Дядя Боря был заклятым грибником. Много часов подряд он мог провести в лесу с огромным рюкзаком на плечах, острым ножичком в руке, бормоча себе под нос какую-нибудь популярную мелодию своей молодости и всматриваясь в землю: не блеснет ли ему из под прошлогоднего листа знакомая шляпка
подберезовика или же масленка. Иногда дядя Боря мог замечтаться и тогда он топал куда попало, не разбирая дороги, напевая свою песенку себе под нос и, в поисках грибов, резво пересекал луга, поля, болота, ледники, горы и пустыни, океаны, моря и водохранилища. Сколько гектаров земли истоптал
неукротимый дядя Боря, никто толком не знает, да и не узнает, наверное, никогда.
Однажды, проходя мимо какого-то можжевелового куста и, как обычно, внимательно всматриваясь себе под ноги, дядя Боря обнаружил очень странный гриб.
- Эге... - Пробормотал он себе под нос на
мотив песенки, которую напевал в тот момент. - Эге, видимо гриб новой породы. Прихвачу-ка я его с собой, для опытов.
Дядя Боря протянул обе руки, чтобы опрятно срезать гриб, но тут же с воплями отдернул их.
- Ой, мама, гриб какой-то колючий!
Потребовалось 18
минут раздумий, чтобы дядя Боря раскумекал, что обнаружил не гриб, а ежа.
- Какой милый! - Умилился матерый грибник. - Возьму-ка я его к себе домой жить. Авось веселее будет.
- Не хочу я к тебе домой! - Завопил вдруг еж по-человечьи. - Оставь меня где взял, у тебя и
дома-то нет! Только по лесам круглый год шатаешься.
Но дядя Боря не внял ни голосу зверушки, ни голосу своей совести и запихнул упирающегося ежа в походный рюкзак.
Через год совместных путешествий по лесам, дяди Борин еж стал размером с приличную кобылу и получил от хозяина
кличку Лермонтов. Еще через три года Лермонтов разжирел, обрюзг и однажды, взрывая землю копытом, как заправский скакун, заявил дяде Боре:
- Ушатал ты меня, старик, своими путешествиями. Все. Баста. Дальше не пойду.
- Ты понимаешь хоть, от чего ты отказываешься!? -
Вознегодовал дядя Боря. - Сколько лесов неисхожено, сколько грибов не съедено?
- Сказал не пойду, значит не пойду. Сказал - как отрезал. У меня не забалуешь. Я лучше буду дом строить. - С этими словами Лермонтов схватил зубами первую попавшуюся ближайшую веточку и куда-то потащил.
Через десять лет на этом самом месте стоял прекрасный дворец, а вокруг него образовалось маленькое лесное государство и управлял им царь Лермонтов. Была у него жена Василиса Премудрая - фамилия у нее была такая. И была у нее тайная страсть - собирание грибов, за что неоднократно была бита
мужем. Но как бы ни были тяжелы увечья, как бы не шепелявил беззубый рот, не покидала ее эта напасть. Царь же во всей округе приказал уничтожить все грибы и выставил охрану на случай появления новых. Людей же замешанных в связях с грибами он либо казнил, либо пожизненно засаживал в подземелье. В
народе появилось прозвище изверга - Злой Гриб, что для царя, если бы он это услышал, было бы огромным оскорблением.
А что же наш старый знакомый, дядя Боря? Дядя Боря, в очередной раз обогнув земной шар, как раз проходил мимо того самого места, где он десять лет назад разругался со своим верным ежом Лермонтовым. И предстал его глазам неописуемый дворец.
- Эге, - сказал сам себе дядя Боря, - раньше
его тут не было. Эко чудо!
Он подошел к расписным воротам и с удивлением увидел среди барельефов, украшавших оные, свое лицо.
- Никак это я? - Подивился он. - Наверное, это совпадение какое-то. Надо пойтить и расспросить кого-нибудь.
Но выполнить задуманное
ему не удалось, так как ворота распахнулись и из них выбежали царские глашатаи. Глашатаи выглядели как два маленьких ёжика с мегафонами в лапах, восседающие на двух ёжиках размером побольше. Глашатаи начали зачитывать царский указ:
- Внимание! Великий царь всея лесной опушки Еж
Борисович Лермонтов объявляет веселый конкурс! Кто из людей сможет запрыгнуть ему на спину и проехать на нем 20 метров, не оцарапав ягодиц и лодыжек, бёдр и икр, того он производит в великие князья и отдает ему в жены свою жену! Эгегей! Собирайтесь добры молодцы скорей!
- Блин ведь, - не слыша почему-то своего голоса, произнес дядя Боря, - неужто я ослышался или и впрямь это мой чертенок тут такое наворотил. Надоть пойти узнать али лучше-ка рискнуть и поучаствовать в этом шоу, авось и мне бабёнка перепадет.
- А сейчас, - продолжали неугомонные
глашатаи, - вы увидите собственными глазами главный приз!
На общий обзор вывели нечто похожее на человека синюшного цвета, которое шепелявя, бубнило:
- Вообще оскотинился фетюк, родную жену в качестве приза жалует, сволочь и дуракъ.
Дядя Боря незаметно
приблизился к человеку, чтобы также незаметно выяснить возрастную принадлежность того и вообще узнать самка это или самец. Только он протянул для этого руку, как её (эту руку) кто-то схватил и произнёс грубым голосом:
- А ты кто такой? – Это оказался один из глашатаев, который
одновременно был офицером лесной полиции.
- Да как вам объяснить... - Замялся скромный дядя Боря и потупил глазки.
- Может ты прослышал о нашем конкурсе, о котором мы объявляем уже в течении 10 лет и пришёл поучаствовать в нём? Тогда заходи. Ты первый претендент.
- Да, вообще-то, я грибник. Хотите грибочек?
- Ах ты грибник?! - И ёжик, который всё это говорил, схватил за шиворот незадачливого грибника и потащил в царские хоромы, приговаривая:
- Непокладно тебе будет.
Его товарищ бросился помогать своему
товарищу. До сих пор неизвестно каким образом два маленького размера ёжика справились с грузным дядей Борей, но тем не менее они с ним справились, а он и не сопротивлялся.
Дядю Борю протащили через немыслимое количество комнат и бросили в темницу. В темнице, сквозь тусклый свет маленького окошка, дядя Боря увидел многочисленные орудия для пыток и кровожадного палача рядом с ними. Палач выглядел как громадный негр с головой кота и тараканьими усами под носом. Но
всё-таки палач был человеком и дядя немного успокоился. На голове палача возвышался громадный зловещий красный колпак в виде сушёного гриба-лисички.
- Ага!!! - Заорал палач - Попался!!! По закону нашей страны, тот, кто дерзнёт произнести слово "гриб" или слово с таким корнем, или слово,
фонетическое и смысловое значение которого будет эквивалентно данному природному явлению, в общем тот должен для спасения своей жизни придумать рассказ про грибы, состоящий из 43 558 слов. Иначе он будет подвергнут мной изнасилованию, то есть я буду его изнашивать самым жестоким образом. Ты
готов?
Вдруг неожиданно откуда-то выбежал ещё один палач, только раза в три больше и с шеей гуся и прокричал, обращаясь первому палачу:
- Ты произнёс запрещённое слово и ты будешь подвергнут испытанию, о котором ты сейчас говорил. Ты готов?
Первый палач
растерянно сел на каменный пол и произнёс:
- Вот тебе, история...
Второй палач, тем временем, подошёл к дяде Боре и произнёс:
- Ввиду сложности ситуации, твоя казнь откладывается, можешь пойти погулять там, где-нибудь во дворце. А мы пока вернёмся к более
виновному человеку. Так говори же, ты готов?
- Я думаю, ты не сможешь подвергнуть меня изнасилованию, так как носить меня тебе не под силу, да и вообще, данный вид казни выполняю только я.
- Сможешь, сможешь...
Что дальше происходило в темнице мы не знаем, так
как дядя Боря уже был на свободе и раздумывал о произошедшем. Раздумывая о произошедшем, он, как всегда, напевал весёлый мотивчик и смотрел только под ноги. И неудивительно, что он заблудился в лабиринте ежиных палат. Вдруг он услышал чей-то пронзительный голос:
- Спустись на девятый
этаж!
Дядя Боря кинулся искать лестницу или лифт и столкнулся нос к носу с самим царём Лермонтовым, а раньше просто Лермонтовым, его бывшим верным попутчиком. Лермонтов был в короне и мантии. Дядя Боря выхватил свой меч, о котором я раньше вам не рассказывал, и прокричал:
-
Ты что же, меня заживо сгноить хотел в этом болоте?!
- Не шуми. - Прошептал Лермонтов. - Пушкина разбудишь.
- А кто это такой?
- О, это давняя история. Когда мой прапрапрадед был ещё мальчонкой, в этих краях объявился дракон, называвший себя Пушкиным. Сейчас он
спит в свой пещере и поэтому он добрый, а если он проснётся, то уж всем нам не сдобровать. Хочешь участвовать со мной в кампании против него?
- А ты отменишь свой глупый указ насчёт грибов?
- Как ты сказал?
- Как слышал.
- А в торец?
-
Попробуй.
Тут началось великое и ужасное единоборство славного рыцаря дяди Бори с гордым ежом Лермонтовым. Лермонтов умел фехтовать своими колючками и метать их с инервалом в полминуты, но дядя Боря обладал волшебным грибометательным мечом под названием Машрумсворд. Этот меч ему подарил
в одно из его странствий лесной эльф Федя, который как-то со своим народом кочевал из Китая в Ирландию через Россию, отбился от своих, да так и остался в русских лесах, впрочем это уже совсем иная легенда. Битва продолжалась 25 часов и, наконец, закончилась когда противники одновременно повалились
на пол от усталости. В долгом сне, продолжавшимся, наверное, 22 часа, дядя Боря видел доброе видение, где он ещё так дружен с ежом Лермонтовым, что они ещё бродят по чащам лесов в поисках волнушек и боровиков...
Проснувшись, дядя Боря толкнул в бок спящего Лермонтова и, когда тот прочухался, сказал ему:
- Пошёл ты на хрен. Я, блин, за тебя, тогда ночей не досыпал, заботился о тебе чтобы ты не сдох, а ты вон как своего благодетеля встречаешь. Пойду я домой.
И пошёл дядя Боря
домой.
Дня через три его догнал ёж Лермонтов и со слезами промолвил:
- Ты же мне как отец родной.
И они принялись веселиться и в скором времени они решили провести кампанию против дракона Пушкина. Для этого было решено ненадолго переселить дядю Борю в
Лермонтовский дворец. Но об этом в следующей части.
Через три месяца упорных занятий у-шу и кунг-фу Лермонтов здорово окреп, возмужал и был готов сражаться с кем угодно. Дядя же Боря всё это время проявлял ленность к тренировкам и только ходил собирать грибы. Однажды, как-то утром, Лермонтов ворвался в комнату к дяде Боре с
криком:
- На нас напали!
- Кто напал? - спросил дядя Боря, не прекращая разглядывать в лупу огромную волнушку, найденную накануне.
- Я не знаю! - Закричал Лермонтов, - но чувствую - это конец!
- Если конец, то конец чего? - Задумчиво изрёк дядя
Боря и насупился. - Конец чего-либо одного, это всегда начало чего-либо другого, - добавил он и отшвырнул в угол волнушку с лупой. - Друг, может бросим всё и пойдём за грибами? Там вторая волна уже началась.
Лермонтов не успел ничего ответить, так как внезапно послышался голос, звучащий
из рупора:
- Дядя Боря и царь Лермонтов, сдавайтесь! Ваш замок окружён. При сопротивлении вами и вашими людьми вы ничего не выгадаете, а только сделаете себе хуже. Понятно?
Никто опять не успел ничего ответить, так как в комнату вползло нечто. Нечто выглядело как небольшой
человечек со змеиным хвостом вместо ног и с головой огромной ящерицы. Рот на этой голове имел форму книги и открывался в другую сторону, т. е. в сторону спины. На корешке этого рта-книги было крупно написано: СКАЗКИ А. С. ПУШКИН.
- Мать вашу, ты кто? - В ужасе спросил дядя Боря и
попятился назад. Царь Лермонтов же взмолился:
- Не убивай нас, страшилище лесное. Я готов отдать тебе последнее, что у меня есть, это жану. Возьми это сокровище и оставь нас такими, какими видишь сейчас.
- А ну-ка покажи мне свою жану! - Лукаво прищурился человечек.
- Жана!!! - Что есть силы завопил Лермонтов. - Иди сюды, к тебе свататься пришли!
Через некоторое время в дверь осторожно постучали и в комнату вошла жана. Надо сказать, что она мало чем отличалась от этого существа, скорее человечек рядом с ней выглядел даже очень
привлекательно.
- Я явилася. - Скрипучим голосом объявила жана и, не дожидаясь приказа, принялась демонстрировать собравшимся мужчинам свои самые соблазнительные ужимки.
- Ты бы постыдилась бы мужиков-то, баба дура. Мало я тебя учил? - Разгневался Лермонтов.
-
Вы знаете, я её нахожу очень даже ничего. Я готов взять её в качестве трофея, если учесть, что всё-таки эта битва проиграна вами. - Проговорил человечек, который неожиданно приподнялся над полом и завис в воздухе. После чего он подлетел к Лермонтову и сказал:
- Позвольте представиться,
Капрветмон, сын Просмтана, повелитель Ваприомтана. В миру – Пушкин, просто Пушкин. К вашим услугам всегда. А теперь прощайте.
- Фу-у, вроде бы пронесло, - выдохнул дядя Боря. - Ну чё, а теперь и за грибами не грех?
- Да подожди ты со своими грибами, - раздражённо пробормотал Лермонтов, - знаю я этого типа. От него так просто не отделаешься.
Его последние слова потонули в резком шуме, раздавшемся
со всех сторон. Из каменных стен комнаты начали выделяться жёлто-бурые пары, которые материализовывались в непонятных живых существ с множеством золотых шишечек на головах. Существа злобно шипели, но пока что не двигались.
- Так я и знал! - Завопил Лермонтов. - Это же его сильнейшая
магия - Цифровой Ремрестлинг!
- С ними просто надо нежно обращаться, - спокойно сказал дядя Боря и, подойдя к одному из существ, потрепал его по шишечкам. Существо с удовольствием замурлыкало и стало выделять из своих шишечек запах гнилых грибов.
- Фууу!.. - Зажав нос
завопил Лермонтов и выскочил из комнаты. Существа не обратили на это внимания. Они сгрудились вокруг дяди Бори, который всем по очереди начал завязывать на шишечках бантики.
Существа, насладившись дяди Бориным вниманием, засобирались вскоре домой и сказав:
- Мы живём в
соседней тени. Мы ещё придём, - исчезли, оставив после себя гнилой запах.
А потом вернулся Лермонтов и сказал:
- Дядя Боря, тебе не кажется, что сегодня мы достаточно уже натерпелись? Пора и расслабиться. Пойдём мне новую жену поищем, а заодно и тебе хозяйку найдём. Тебе
какие нравятся?
- Мне больше всего лисички нравятся и свинушки. Хотя шампиньоны тоже ничего. А вообще-то я всех люблю.
- Слушай, ты кончай своё грибофильство. Пора и с девками поразвлекаться. В общем поднимайся, сейчас по кабакам пойдём. Распутничать и бахвалиться.
- Да я, в общем-то, человек такой не весёлый... - Пробормотал дядя Боря, но Лермонтов уже схватил его за шкирдон и потащил из замка на улицу. На улице он швырнул дядю Борю на телегу, запряжённую дюжиной толстых ежей и сел с ним рядом.
- В кабак "Ежовая колючка"! - по-ежиному
скомандовал он ежам и те понеслись во весь опор.
По дороге в кабак, дядя Боря очень нервничал, от чего, наверное, задал такой вопрос:
- А мы в какое время живём?
- В советское, - ответствовал Лермонтов и дядя Боря долго думал потом, шутит тот или нет.
Вскоре ежи затормозили у заведения, на котором было написано: "Ночной Клуб "HEDGEHOG THORN". Дядя Боря уплатил за проезд долларами и наши приятели скрылись за дверями.
В клубе была лёгкая, непринуждённая обстановка, осложнялась она только тем, что все его посетительницы, т. е. "бабы"
в понимании Лермонтова, были крупными сексапильными ежихами и для дяди Бори не представляли никакого интереса, в то время как Лермонтов аж слюну пустил от вожделения. Дяде Боре пришлось наслаждаться лишь итальянскими подберёзовиками с алжирскими груздями, запивая еду ядрёными алкогольными
коктейлями. Через некоторое время дядя Боря произнёс заплетающимся за язык голосом:
- А та ежиха в красном лифчике ничё.
Такой же заплетающейся походкой он подошёл к танцующей стриптиз ежихе и начал завязывать знакомство.
- Знаете... - Говорил он, проливая
коктейль мимо рта на пиджак, - я вас давно тут заметил. Пойдёмте на воздух. Я вам почитаю свои стихи о грибах. Выведь любите грибы? Вот и я люблю их.
Он протянул руку, чтобы обнять ежиху за талию, но больно укололся в нескольких местах. Тем временем, на сцену выкатился какой-то
маленький толстенький ёжик и звучно объявил:
- Настоящий американский фокстрот! Животные приглашают насекомых!
Неожиданно дядя Боря забыл кто он: человек, ёж или же насекомое и по-этому не понял: он ли должен кого-то приглашать, его ли или он сам себя должен пригласить. Он
плюнул на всё и пустился в пляс один. Он плясал без остановки два часа, преимущественно гопака и кадриль, не замечая, что музыка давно стихла, все стоят и удивлённо смотрят на него. Когда он закончил, он поклонился и произнёс:
- Счастливый путь, спасибо за вниманье. Перед вами выступал
артист Утёсов.
После этих слов он замертво рухнул на пол.
Дядя Боря проснулся следующим утром от ужасной головной боли и от ощущения, что он за ночь несколько раз опустошил свой и без того пустой желудок. Дядя Боря долго соображал где он и думал, что же он объяснит
неизвестному хозяину кровати, ощущаемой им спинно-ягодичными мышцами, насчёт испачканного состояния ея.
Дядя Боря методично ощупал всё своё тело от пяток до макушки и с облегчением удостоверился, что жив. "Но всё-таки где я?" - не покидал его вопрос. Он начал ощупывать то, на чём лежал и обнаружил, что лежит вовсе не на кровати, а на куче рваного полусгнившего тряпья, в котором попадалось то седло, то
конская упряжь, то ещё какие-то конно-спортивные принадлежности. Наконец дядя Боря додумался, что надо встать и почистить зубы. Чистить зубы было нечем и дядя Боря принялся мастерить импровизированную зубную щётку из найденой щепочки и своих жёстких волос, выдраных из затыльной части головы.
Неожиданно, где-то рядом что-то открылось, наверное дверь, и в комнату вошла женщина, которая тут же проголосила:
- О, мой спаситель, чем я могу отблагодарить тебя?
- Ты меня очень обяжешь, уважаемая женщина, если скажешь мне, где я, собственно, оказался?
- О, и ты спрашиваешь? Ты же всю ночь проспал на царском троне!!! Это же покои самого царя Лермонтова!
- Блинский на фиг, что же это у него за срач такой?!
- Гм... Собственно тут так заведено.
- А где же сам? - Спросил дядя Боря и немного погодя
добавил. - Царь.
- За молоком пошёл.
- Куда, куда?
- В универсам за молоком и колбасками. Он любит.
- Мь-да, - призадумался дядя Боря, - может я не в тот дворец попал?
- А в какой тебе надобно? У нас тут их много по лесу раскидано.
Одне дворцы кругом. Плюнуть некуда! - Возмущённо проговорила женщина и плюнула себе под ноги. Затем она вытащила откуда-то ведро с грязной водой, швабру, тряпку и принялась мыть дядю Борю. Дядя Боря невежливо поджал ноги, чтобы ей было несподручней.
- Да ладно тебе, брось, - проговорила
уборщица, - ишь неженка какой. Наш царь-батюшка наоборот любит, чтоб носки сырыми были, да и в башмаках чтоб вода булькала. Странная, в прочем, любовь.
- Да какая ж это любовь, это извращение. К тому же ваш царь батюшка изрядный пьяница и бабник, признаться.
- А вы с ним
знакомы? Хороший такой человек, добрый. Доплачивает сверху. Такой умница.
- Умница-разумница... - Пробормотал себе под нос дядя Боря и встал на помытую часть пяток. Затем он развёл руки в стороны, присел и принялся выполнять свои ежеутренние гимнастические упражнения, громко
отсчитывая:
- Раз-два-три-четыре-ать-два-левой-правой!
Неожиданно уборщица скинула с себя одежду, потом сняла маску с лица и перед изумлённым дядей Борей предстал... царь Лермонтов.
- Привет. Здорово я тебя разыграл? А ты и впрямь решил, что я баба. А я не баба
оказался, занятно, а?
- Довольно глупо и пошло. - Ответил сердито дядя Боря, не прекращая разминки. - Ты мне лучше скажи, что вчера было? А то здесь помню, - дядя Боря показал рукой на правую часть головы, - а здесь не помню, - и он показал на левую часть той же головы.
- А
здесь помнишь? - с ухмылкой спросил Лермонтов, показывая на дяди Борину тазобедренную часть. - Или не помнишь, как орал, а я тебе колючки из него вытаскивал?
- Экий ты пошляк! Однако ладно, что было, то было. Пошли завтракать и по грибы.
- Прежде хочу попросить тебя об
дружеском одолжении, которое ты, как хороший и порядочный человек мне должен сделать. Я уже не молод, - как бы в подтверждение своих слов Лермонтов потряс задом, - я весь разваливаюсь на глазах. Управлять страной становится всё сложнее и сложнее. Я хочу, дядечка Боречка, чтобы ты стал моим
переемником и занял трон. Обещаешь?
Но дядя Боря этого не услышал, так как уже успел нацепить наушники и с упоением слушал песню своей молодости "На поле танки грохотали". А потом он снял наушники и сказал:
- Слушай, ёж, тебе не кажется, что наши базары здорово смахивают на
болтовню из дешёвой мыльной оперы? Мы же с тобой здоровые мужики. Пора нам с кем-нибудь посражаться. А?
- Вчера не насражался? Да ты вчера такое устроил. Ты с чего-то решил вернуть мне мою супругу, которую я счастлив был отдать этому идиоту Пушкину, и погнался за ним. Ты догнал его в
пятнадцати тысячах километров отсюда, отдубасил здоровой палкой и выбросил в болото, а эту уродину приволок за хвост назад. Что мне с ней прикажешь теперь делать?
- А давай мы её в качестве боксёрской груши будем использовать. Всё ж в хозяйстве пригодится. А сейчас как хочешь, я пойду
искать приключения и грибы.
- Иди.
- Иди - это ты своему деду скажи.
Лермонтов удивлённо склонил на бок голову, ничего не ответил и выбежал из комнаты. Было слышно, как он, грохоча копытами, носится по коридорам замка, заглядывает во все комнаты и вопит во всю
глотку: "Дед! Дед! Дед! Я тебе кой-чего сказать хочу!" Вдруг что-то за спиной дяди Бори закопошилось и из-под старого комода выполз старый ёж с длиннющей бородой.
- Кто ко мне взывал?
- Всё, точно уйду из этого дурдома. Задостало. - Решительно произнёс дядя Боря. - Карету
мне, карету! И коня златогривого.
Внезапно перед дядей Борей возникло голубоватое свечение и показалась знакомая добрая улыбка от уха до уха. Поверх улыбки проявились безумные стариковские глаза.
- Федя!!! - Вне себя от радости завопил дядя Боря и заключил в объятия
материализовавшегося эльфа. Дед Лермонтова вежливо поклонился и произнёс:
- А вы не подскажете, какой сегодня курс доллара по отношению к нашим деньгам?
Эльф Федя также вежливо поклонился и ответил:
- Об этом справьтесь в ближайшем обменном пункте. - После чего
потрепал дядю Борю по щеке и исчез. Дядя Боря исчез вместе с ним. Дед Лермонтова подумал, подумал и тоже исчез. В комнату ворвался Лермонтов, подбежал к тому месту, где стояли все исчезнувшие, понюхал воздух и тоже исчез. А потом исчез дворец. Вот и сказочке конец.
В клубе была лёгкая, непринуждённая обстановка, осложнялась она только тем, что все его посетительницы, т. е. "бабы" в понимании Лермонтова, были крупными сексапильными ежихами и для дяди Бори не представляли никакого интереса, в то время как
Лермонтов аж слюну пустил от вожделения.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
