Корабли постоят
и ложатся на курс
но они возвращаются
сквозь непогоду
Не пройдет и полгода
и я появлюсь
чтобы снова уйти, чтобы снова уйти
на полгода
Не пройдет и полгода
и я появлюсь
чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода
Возвращаются
все кроме лучших друзей
кроме самых любимых и преданных женщин
Возвращаются все
кроме тех кто нужней
Я не верю судьбе
я не верю судьбе
а себе еще меньше
Возвращаются все
кроме тех кто нужней
Я не верю судьбе
я не верю судьбе
а себе еще меньше
Но мне хочется верить
что это не так
что сжигать корабли скоро выйдет из моды
Я конечно вернусь
весь в друзьях и мечтах
я конечно спою
я конечно спою
не пройдет и полгода
Я конечно
вернусь
весь в друзьях и мечтах
я конечно спою
я конечно спою
не пройдет и полгода
Корабли постоят
и ложатся на курс
но они возвращаются сквозь непогоду
Не пройдет и полгода
и я появлюсь
чтобы снова уйти
чтобы снова
уйти на полгода
Не пройдет и полгода
и я появлюсь
чтобы снова уйти
чтобы снова уйти на полгода
Ну вот, исчезла дрожь в руках,
Теперь - наверх.
Ну вот, сорвался в пропасть страх,
Навек, навек...
Для остановки нет причин,
Иду, скользя,
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя.
Среди нехоженных путей
Один пусть мой,
Среди
невзятых рубежей
Один - за мной,
А имена тех, кто здесь лег
Снега таят...
Среди нехоженных дорог
Одна моя.
Здесь голубым сияньем льдов
Весь склон облит
И тайну чьих-нибудь следов
Гранит хранит,
И я гляжу в свою мечту
Поверх
голов
И свято верю в чистоту
Снегов и слов...
И пусть пройдет немалый срок
Мне не забыть,
Как здесь сомнения я смог
В себе убить.
В тот день шептала мне вода:
"Удач всегда!"...
А день, какой был день тогда?
Ах да, среда...
Здесь вам не равнина, здесь климат иной:
Идут лавины одна за одной
И здесь за камнепадом рвёт камнепад.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь-
Опасный,как военная тропа.
Кто здесь не бывал, кто не рисковал,
Тот сам себя
не испытал,
Пусть даже внизу он звёзды хвотал с небес.
Внизу не встретишь,как не тенись
За всю свою счастливую жизнь,
Десятой доли таких красот и чудес.
Нет алых роз и траурных лент,
И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил.
Как вечным огнём сверкает днём
Вершина изумрудным льдом,
Которую ты так и не покарил.
И пусть говорят, да пусть говорят,
Но нет никто не гибнет зря,
Так лучше, чем от водки и от простуд.
Другие придут, сменив уют
На риск и непомерный
труд
Пройдут тобой непройденный маршрут.
Отвесные стены - а,ну,не зевай,
Ты здесь на везение не уповай
В горах не надёжны ни кмень,ни лёд,ни скала.
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк
И молимся чтобы страховка не
подвела.
Мы рубим ступени-ни шагу назад,
И от напряженья колени дрожат
И сердце готово к вершине бежать из груди.
Весь мир на ладони, ты счастлив и нем,
И только немного завидуешь тем
Другим у кого вершина ещё впереди
Произошел необъяснимый катаклизм:
Я шел домой по тихой улице своей -
Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм,
Звериный лик свой скрыв под маской "Жигулей"!
Я по подземным переходам не пойду:
Визг тормозов мне - как романс о
трех рублях,-
За то ль я гиб и мерз в семнадцатом году,
Чтоб частный собственник глумился в "Жигулях"!
Он мне не друг и не родственник,
Он мне - заклятый враг,-
Очкастый частный собственник
В зеленых, серых, белых "Жигулях"!
Но ничего, я к
старой тактике пришел:
Ушел в подполье - пусть ругают за прогул!
Сегодня ночью я три шины пропорол,-
Так полегчало - без снотворного уснул!
Дверь проломить - купил отбойный молоток,
Электродрель,- попробуй крышу пропили!
Не дам порочить наш совейский
городок,
Где пиво варят золотое "Жигули"!
Он мне не друг и не родственник,
Он мне - заклятый враг,-
Очкастый частный собственник
В зеленых, серых, белых "Жигулях"!
Мне за грехи мои не будет ничего:
Я в психбольнице все права завоевал.
И я
б их к стенке ставил через одного
И направлял на них груженый самосвал!
Но вскоре я машину сделаю свою -
Все части есть,- а от владения уволь:
Отполирую - и с разгону разобью
Ее под окнами отеля "Метрополь".
Нет, что-то екнуло - ведь части-то свои!
-
Недосыпал, недоедал, пил только чай...
Все,- еду, еду регистрировать в ГАИ!..
Ах, черт! - "Москвич" меня забрызгал, негодяй!
Он мне не друг и не родственник,
Он мне - заклятый враг,-
Очкастый частный собственник
В зеленых, серых, белых
"москвичах"!
Кто кончил жизнь трагически, тот - истинный поэт,
А если в точный срок, так - в полной мере:
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же - в петлю слазил в "Англетере".
А в 33 Христу - он
был поэт, он говорил:
"Да не убий!" Убьешь - везде найду, мол.
Но - гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
Чтоб не писал, и чтобы меньше думал.
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, -
Вот и сейчас - как холодом подуло:
Под эту цифру
Пушкин подгадал себе дуэдь
И Маяковский лег виском на дуло.
Задержимся на цифре 37! Коварен Бог -
Ребром вопрос поставил: или - или!
На этом рубеже легли и Байрон и Рембо, -
А нынешние - как - то проскочили.
Дуэль не состоялась, иль -
перенесена,
А в 33 распяли, но - не сильно,
А в 37 - не кровь, да что там кровь! - и седина
Испачкала виски не так обильно.
"Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла
душа!"
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа -
И режут в кровь свои босые души!
На слово "длинношеее" в конце пришлось на три "е", -
Укоротить поэта! - вывод ясен, -
И нож в него! - но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен!
Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, -
Томитесь, как ноложницы в гареме!
Срок жизни увеличился - и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!
"С меня при цифре 37 в момент слетает хмель,
Вот и сейчас, как холодом подуло...
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль,
И Маяковский лег виском на дуло."
"... Срок жизни увеличился,
И, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время."
Всего пяток прибавил ты к той цифре 37
Всего пять лет накинул к жизни плотской.
И в 42 закончил Пресли и Дассен,
И в
42 закончил жизнь Высоцкий.
Не нужен нынче пистолет, чтоб замолчал поэт.
Он сердцем пел -- и сердце разорвалось.
У самого обрыва, на краю простора нет,
Поэтому и жизнь короткая досталась.
Но на дворе XX век - остался голос жить:
Записан он на
дисках и кассетах.
И пленки столько по стране, что если разложить,
То ею можно обернуть планету.
И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен,
И пусть молчат, что умер наш Высоцкий --
Что нам Дассен, о чем он пел - не знаем мы совсем,
Высоцкий пел о жизни
нашей скотской.
Он пел, о чем молчали мы, себя сжигая пел,
Свою большую совесть в мир обрушив,
По лезвию ножа ходил, вопил, кричал, хрипел,
И резал в кровь свою и наши души.
И этих ран не залечить и не перевязать,
Вдруг замолчал -- и холодом
подуло.
Хоть умер от инфаркта он, но можем мы сказать --
За всех за нас он лег виском на дуло.
Рвусь из сил - и из всех сухожилий,
Но сегодня - опять как вчера:
Обложили меня, обложили -
Гонят весело на номера!
Из-за елей хлопочут двустволки -
Там охотники прячутся в тень, -
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.
Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками
Егеря - но не дрогнет рука, -
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.
Волк не может нарушить традиций, -
Видно, в детстве - слепые щенки -
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали: нельзя за флажки!
И вот - охота на
волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры, -
Почему же, вожак, - дай ответ -
Мы затравленно мчимся на
выстрел
И не пробуем - через запрет?!
Волк не может, не должен иначе.
Вот кончается время мое:
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся - и поднял ружье.
Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и
щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
Я из повиновения вышел -
За флажки, - жажда жизни сильней!
Только сзади я с радостью слышал
Удивленные крики людей.
Рвусь из сил - и
из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили -
Но остались ни с чем егеря!
Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
Про Ивана - дурака
На краю края земли, где небо ясное
Как бы вроде даже сходит за кордон,
На горе стояло здание ужасное,
Издаля напоминавшее ООН.
Все сверкает, как зарница,-
Красота! Но только вот -
В этом здании царица
В
заточении живет.
И Кащей Бессмертный грубое животное
Это здание поставил охранять,
Но по-своему несчастное и кроткое,
Может, было то животное, как знать!
От большой тоски по маме
Вечно чудище в слезах -
Ведь оно с семью
главами,
О пятнадцати глазах.
Сам Кащей (он мог бы раньше врукопашную!)
От любви к царице высох и увял,
Стал по-своему несчастным старикашкою,
Ну, а зверь его к царице не пускал.
- Ты пусти меня, чего там,
Я ж от страсти
трепещу!
- Хоть снимай меня с работы,
Ни за что не пропущу!
Добрый молодец Иван решил попасть туда, -
Мол, видали мы Кащеев, так-растак!
Он все время, где чего - так сразу шасть туда!
Он по-своему несчастный был дурак.
То ли выпь
захохотала,
То ли филин заикал,-
На душе тоскливо стало
У Ивана-дурака.
И началися его подвиги напрасные,
С Баб-Ягами никчемушная борьба -
Тоже ведь она по-своему несчастная
Эта самая лесная голытьба.
Сколько ведьмочек
пришибнул!
Двух - молоденьких, в соку...
Как увидел утром - всхлипнул,
Жалко стало дураку.
Но, однако же, приблизился, дремотное
Состоянье свое превозмог Иван.
В уголке лежало бедное животное,
Все главы свои склонившее в фонтан.
Тут Иван к нему сигает,
Рубит головы, спеша,
И к Кащею подступает,
Кладенцом своим маша.
И грозит он старику двухтыщелетнему -
- Я те бороду, мол, мигом обстригу!
- Так умри ты, сгинь, Кащей! - А тот в ответ ему:
- Я бы
рад, но я бессмертный, - не могу!
Но Иван себя не помнит:
- Ах ты, гнусный фабрикант!
Вон настроил сколько комнат,
Девку спрятал, интригант!
Я докончу дело, взявши обязательство!.. -
И от этих-то неслыханных речей
Умер сам
Кащей без всякого вмешательства,-
Он неграмотный, отсталый был, Кащей.
А Иван, от гнева красный,
Пнул Кащея, плюнул в пол
И к по-своему несчастной
Бедной узнице взошел.
1967
Сложно выбрать. Много любимых. Много
знаю + сам на гитарке люблю его песни поиграть/попеть.
Если друг оказался вдруг
И не друг и не враг - а так...
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош,Парня в горы тяни - рискни! -
Не бросай одного его:
Пусть он в связке в одной с тобой
Там поймешь, кто такой.
Если парень в
горах - не ах,
Если сразу раскис - и вниз,
Шаг ступил на ледник - и сник,
Оступился - и в крик,
Значит, рядом с тобой - чужой,
Ты его не брани - гони:
Вверх таких не берут, и тут
Про таких не поют.
Если ж он не скулил, не ныл,
Пусть
он хмур был и зол, но шел,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал;
Если шел он с тобой, как в бой,
На вершине стоял, хмельной,
Значит, как на себя самого,
Положись на него.
В этом доме большом раньше пьянка была
Много дней, много дней,
Ведь в Каретном ряду первый дом от угла -
Для друзей, для друзей.
За пьянками, гулянками,
За
банками, полбанками,
За спорами, за ссорами, раздорами
Ты стой на том,
Что этот дом -
Пусть ночью, днем -
Всегда твой дом,
И здесь не смотрят на тебя с укорами.
И пускай иногда недовольна жена -
Но бог с ней, но бог с ней! -
Есть у нас нечто больше, чем рюмка вина, -
У друзей, у друзей.
За пьянками, гулянками,
За банками, полбанками,
За спорами, за ссорами, раздорами
Ты стой на том,
Что этот дом -
Пусть ночью, днем -
Всегда твой дом,
И здесь не смотрят на тебя с укорами.
1964
x x x
Ну о чем с тобой говорить!
Все равно ты порешь ахинею, -
Лучше я пойду к ребятам пить -
У
ребят есть мысли поважнее.
У ребят серьезный разговор -
Например, о том, кто пьет сильнее.
У ребят широкий кругозор -
От ларька до нашей бакалеи.
Разговор у нас и прям и груб -
Две проблемы мы решаем глоткой:
Где достать недостающий
рупь
И - кому потом бежать за водкой.
Ты даешь мне утром хлебный квас -
Ну что тебе придумать в оправданье!
Интеллекты разные у нас, -
Повышай свое образованье!
Кто верит в Магомета кто в Аллаха кто в Иисуса
Кто ни во что не верит
Даже в черта назло всем
Хорошую религию придумали индусы
Что мы отдав концы не умираем насовсем
Стремилась ввысь душа твоя
Родишься вновь с мечтою
Но если жил ты как свинья
Останешься свиньею
Пусть косо смотрят на тебя привыкни к укоризне
Досадно что ж родишься вновь на колкости горазд
Но если видел смерть врага еще при этой жизни
В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз
Живи себе нормальненько
Есть повод веселиться
Ведь может быть в начальника
Душа твоя вселится
Такие ситуации простор воображенью
Был гордым и почтенным а родился дураком
А если мало радует такое положение
Скажи еще спасибо что не сделался скотом
Уж лучше сразу в дело чем
Копить свои обиды
Ведь если будешь мелочен
Докатишься до гниды
Пускай живешь ты дворником
Родишься вновь прорабом
А после из прораба до министра дорастешь
Но если туп как дерево родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет пока помрешь
Досадно попугаем жить
Гадюкой с длинным веком
Не лучше ли при жизни быть
Приличным человеком
Так кто есть кто так кто кем был
Мы никогда не знаем
С ума сошли генетики от ген и хромосом
Быть может тот облезлый кот был раньше негодяем
А этот милый человек был раньше
добрым псом
Я от восторга прыгаю
Я обхожу искусы
Удобную религию
Придумали индусы
Все года и века и эпохи подряд
Все стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг?
Слава им не нужна и величие.
Вот под крыльями кончится лед,
И найдут они счастие птичее,
Как награду за
дерзкий полет.
Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
Что нас выгнало в путь по высокой волне?
Нам сиянья пока наблюдать не пришлось.
Это редко бывает - сиянья в цене!
Тишина. Только чайки - как молнии.
Пустотой мы их кормим из рук.
Но
наградою нам за безмолвие
Обязательно будет звук.
Как давно снятся нам только белые сны,
Все иные оттенки снега замели.
Мы ослепли давно от такой белизны,
Но прозреем от черной полоски земли.
Наше горло отпустит молчание,
Наша слабость растает,
как тень.
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день.
Север, воля, надежда,- страна без границ,
Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц,
Потому что не водится здесь воронья.
Кто не верил в
дурные пророчества,
В снег не лег ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь.
Почему все не так
Вpоде все как всегда
Тоже небо, опять голубое
Тот-же лес тот-же воздух и та-же вода
Только он не веpнулся из боя
Тот-же лес тот-же воздух и та-же вода
Только он не веpнулся из боя
Мне тепеpь не понять
Кто же пpав был из нас
В наших споpах без сна и покоя
Мне не стало хватеть его только сейчас
Когда он не веpнулся из боя
Он молчал невпопад и не в такт подпевал
Он всегда говоpил пpо дpугое
Он мне спать не давал
Он с восходом вставал
А вчеpа не веpнулся из боя
Hынче выpвалась, будто из плена, весна
По ошибке окликнул его я
Дpуг, оставь покуpить
А в ответ тишина
Он вчеpа не веpнулся из боя
То что пусто тепеpь
Hе пpо то pазговоp
Вдpуг заметил я нас было двое
Для меня будто ветpом задуло костеp
Когда он не веpнулся из боя
Hаши меpтвые нас не оставят в беде
Hаши павшие как часовые
Отpажается небо в лесу как в воде
И деpевья стоят голубые
На реке ль, на озере
Работал на бульдозере,
Весь в комбинезоне и в пыли.
Вкалывал я до зари,
Считал, что черви - козыри,
Из грунта выколачивал рубли.
И не судьба меня манила,
И не золотая жила,
А упорная моя кость
И
природная моя злость.
Ты мне не подставь щеки,
Не ангелы мы - сплавщики,
Неизвестны заповеди нам.
Будь ты хоть сам Бог-Аллах,
Зато я знаю толк в стволах
И весело хожу по штабелям.
И не судьба меня манила,
И не золотая жила,
А упорная моя кость
И природная моя злость.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
