мой друг, поэт Жека из Москвы, вчера написал и прислал на злобу дня, мне понра:
Изотопическое
Топ-топ, шагает изотоп -
Он не сгорел и не утоп,
Он в топ сегодня угодит:
Какой-то с-виду-не-бандит
Его по городу несёт -
Добавить в чай или
в компот
Кому-то, кто не угодил
Какой-то из могучих сил,
Что в этом мире правят всем
Поверх законов и систем.
Ах если б, Машенька Кюри,
Представить только Вы могли,
На что пойдёт Ваш адский труд -
Первопроходцы бед не ждут
И не готовят,
но вослед
Идут нахлебники побед
Прозрений дерзкого ума
И погружают мир в туман.
А ты, английский копьетряс,
Писал историю не с нас:
Ведь в жизни всё наоборот -
Полоний Гамлета убьёт...
Топ-топ, шагает изотоп -
Кому теперь дорога в
топ?
Блаженна плоть, что восхотел,
И страсти неуемно жженье!
Но думаю, что душ сближенье
Блаженней, чем сближенье тел!
А ты краснеешь, как коралл
И шепчешь в трубку, искушая,-
"Одно другому не мешает".
Мешает, черт бы нас побрал!
(не мое. разных хороших людей из газеты "Ярмарка").
Когда-нибудь… когда наступит тишина,
В молекулах заброшенного дома
Моя мятежная «французская» душа
Сольется с телом хулигана-метеора.
И улетит, сверкнув хвостом,
В космические дебри мирозданья,
Я
загадаю два желанья:
Одно — земное, а второе — О ЛЮБВИ.
Шарф пушистый Вашу шею обовьет.
Вы уйдете незаметно, словно лето.
И не вспомните, что кто-то где-то
Очень любит Вас, надеется и ждет.
И слетают с плеч таинственные птицы,
И летят с рассветом на
восток,
Очень долгий никому не нужный срок
От «приснилось» до далекого — «приснится».
Шарф пушистый и широкий плащ.
Светлых глаз два омута, две бездны, —
Там таятся голубые звезды
В черной глубине ресничных чащ.
Пять часов утра. Уходят сны.
Еле слышный
вздох и скрип дверей.
Вы растаяли, оставив на земле
Узкие, глубокие следы.
Ехала машина синим лесом,
Ехала синюшною тайгой,
За каким-то инти-интересом
Или просто ехала домой.
Ночь мела-мела колючим снегом
По лесам по голым, по горам.
А с
вершин деревьев клочья неба
Обрывались, падали к ногам.
Говорят, тепло замерзшей коже,
Говорят, душа заснет слегка.
Говорят, она во сне похожа
На пустые тучи-облака.
Как же я ношу такую тяжесть?
Как я помещаюсь в трех словах?
Тучка ничегошеньки не
скажет,
Тайна замерзает на губах.
Пробегу по насту — нету следа,
Позову на помощь — нету слов…
А над головою то ли небо,
То ли Богородицын Покров…
За столиком высоким, невесомым
Касаясь обнаженными плечами,
Куда-то вдаль глядят, забыв
коктейли,
Две женщины в пустующем кафе.
Чуть-чуть длинней распущенных волос,
Туман вечерних платьев слился с полом.
И синий, абсолютно синий вечер
В глазах, в тени ресниц и в лазурите
В ослабших струнах дымки сигарет…
Две женщины в пустующем кафе,
Две
хрупких женщины – Мечта с Воспоминаньем
Настенным зеркалом разлучены.
Коль трескучие грянут морозы
И Муррей засверкает во льду,
То к тебе я по белому снегу
На лихом кенгуре прискачу.
Повалив бумерангом саквойю,
Запалю своей страсти костер.
В австралийской яранге с тобою
О любви заведу разговор.
Дрожжат колени от беспечной жизни.
Глаз в облаках пугает желтизной.
С горы сошел зелёно-красный призрак.
Я удивлён курчавой крутизной.
С вершины лестницы спускаются к оврагу.
По этим лестницам разбросана морковь.
Я отпускаю ветви к зоосаду.
Я отпускю
в небо свою кровь.
И пусть не будет путь коровой пройден.
Я всё равно смогу её поймать.
Газон забыл о краденой погоде.
Бежит начальник апельсины целовать.
Поток беспечности стекает мне в ладони.
Закрыв глаза ловлю руками кирпичи.
Корова в
зарослях укрылась от погони.
Начальник тонет в апельсинах и кричит:
Я призываю дождики на лысых,
Чтоб лес на них торжественно пророс.
Любил кататься с детства я на крысах.
Брить иль не брить – поставлен мне вопрос.
И по хребтам твоим направить
И жить решишься для себя
И по хребтам твоим направить
Одним дыша, одно любя
Никто меня не понимает
Челнок ко брегу приплывает
Не обновлю души моей
Онегин верно ждет уж нас
Оставим витязей на час
Замков безжалостных
дверей
Я вас люблю (к чему лукавить?)
А мы послушаем тебя
Не лучше ли чердак оставить
Вниманье дружбы возлюбя
Душа кипит и замирает
Онегин тихо увлекает
Погибнет от руки твоей
Уж отворял свой васисдас
К грамматике приучит нас
Бежали
северных мечей.
Святой обряд он хочет править
Любите самого себя
Свободу лишь учася славить
Как он умел забыть себя
Я знаю: дам хотят заставить
Любите самого себя
Печальный жребий свой прославить
Все предрассудки истребя
Онегин тихо увлекает
Блестит, бежит и
исчезает
Судьба твоих грядущих дней
Без предисловий, сей же час
Карикатуры всех гостей
И тишину в вечерний час.
Ночь...
Всё замрёт и ночь -царица у окошка притаится
В уголках прикрытых глаз, пряча наш наивный страх
Быть покинутым в печали, быть оставленным в любви
мы боимся без причины и причине вопреки
тешим болью и питаем уявзлённое сознанье
доказать пытаясь рьяно
состоятельность обмана
получая дар свободы, ждём, когда захлопнут двери
не желая признаваться, что как загнанные звери
вспыхнув в раз, пролившись светом, озаряем небосклон
догорая в сладострастье, продлевая в жизни сон
убегаем от свеченья, обжигаясь ежечасно
мы
садимся у лучины, на огонь, смотря бесстрастно
верим боли, но не верим, что её рождаем сами
выбираем путь удобный - жить с закрытыми глазами
всё замрёт, и ночь- царица притаится у окна
укрывая страх наивных в пологе пустого дня.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
