Жил был очень и очень прекрасный человек. Прекрасный, как утренняя звезда. Если какая либо женщина проводила в его обществе более чем 5 минут, она не могла забыть его всю жизнь. Она бросала семью, детей, работу, спивалась от любви и тоски, и в скором времени
её видели на помойке с беломором в зубах.
Этот прекрасный человек очень переживал от таких женских неприятностей. Он перестал мыться, причёсываться, хорошо одеваться и вкусно пахнуть. Он нашёл самую вонючую телогрейку и никогда больше не снимал её, он начал харкаться и рыгать в присутствии
женщин, чесать яйца, ковырять в носу, и вообще вёл себя как свинья. Начал выпивать. Подхватил где-то глисты и очень сильно исхудал. Милиция его не любила. Как пройдёт кто из мусаров рядом с этим прекрасным человеком, так обязательно под жопу пнёт, или по почкам дубинкой ударит. Вобщем дела у него
обстояли не плохо, но однажды…
Сошёлся он с одной прекрасной женщиной. Она была, конечно, не такая забулдыга, как он, но клюкнуть водочки и на судьбинушку пожаловаться любила. Хоть и стал наш прекрасный человек не совсем приятной свиньёй, но всё равно, какой никакой, а мужчина. То кран
починит, то колбаской угостит. Один раз прекрасная женщина ушла и не вернулась. Он ждал её день, два, на третий пошёл искать. На базар. И точно! Смотрит, а она там у пивного киоска пляшет. С выбитым зубом. Он подошёл к ней – клац! С ходу в челюсть. Женщина плясать перестала, смотрит на него
непонимающе, но видно, что в себя приходит то. Пнул он её пару раз для верности и за волосы домой поволок. Тяпнули по рюмочке, успокоились, и спать легли. После этого случая наш прекрасный человек стал за собой следить. Чтобы прийти вечером трезвым – он себе такого не позволял. Она на него хайло
разинет, а он ей «Сдохни, жаба!». Подерутся молёха, водочки тяпнут и спать лягут.
Сынок у них родился. Оба родителя очень переживали, но всё обошлось. Хороший получился мальчик. Ножки кривенькие, глазки навыкат, лобик низенький. Не балуется. Молчит. Козюлю из носа достанет, съест и дальше
молчит.
Тьфу-тьфу-тьфу.
У меня в голове паразит живёт. Раньше-то он хоть тихо сидел, а тут как-то раз сижу я на кухне, чай пью, рогаликами закусываю, чувствую, что-то в правом ухе жечь стало, хоть волком вой. Ну, я, не долго думая, палец туда, а оттуда как завизжит: " Ты мне ногу придавил!!!" Я ему: "Ты что там делаешь?" А
он: "Живу я тут!" Я говорю: "Понятно, что живёшь. Что ты там сейчас творишь?!" "Я,- пищит, - костерок жгу". Ну, здесь уже я не выдержал: "Какой, - ору - Костерок?! Да я тебя за такие дела быстро выселю!" А он нагло так: "Не выселишь! У нас с тобой симбиоз!.." Я ему: " Ишь, какие мы слова умные знаем
- СИМБИОЗ! Ну, симбиоз, так симбиоз - живи пока".
Приутих, неделю слышно не было. Тут в метро еду, а меня как по ушам шарахнет, и ещё, и ещё... Я как заору: " Ты что творишь, гад ты этакий!" А он в ответ: " Я, - говорит, - инструмент клёвый нашёл, звук, - говорит, - обалденный идёт! Ты
только послушай!" И меня опять как по ушам шарахнет! Я, конечно, конкретно стервенеть начал: " Ты, - кричу, - что там удумал, без слуха решил меня оставить! Музыкант из тебя хреновый! Нашёл на чём играть!" Замолчал - обиделся, значит.
Приезжаю я домой. А у меня дома в коридоре зеркало
висит, ну я в него первым делом, смотрю, а у меня из ушей дым валит. Ну, думаю, всё, допрыгался родной. А сам ему: " Ты чего там, сатанинская твоя морда, опять костры разводишь!"" Нет, - говорит, - ганджа курю". Ну, тут мне совсем обидно стало - так это он без меня ганджа курит в одну харю! " Что, -
говорю, - завещал великий Ленин?", и давай его из уха выковыривать. Полчаса промаялся - вытащил. Смотрю, а он такой маленький, хаер свисаить, клеша широкие и глаза такие грустные, грустные. Жалко мне его стало: " Ладно, - говорю, - лезь обратно! Только чтоб мне больше без фокусов!"
А
вообще он у меня парень хороший. По вечерам песни с с ним поём, сейшеним потихоньку, я ему даже гитару у местного мастера сделал. Вот такой вот, батенька, СИМБИОЗ!..
Обезьяны тоже люди, только более правильные. И не тупые совсем, а только прикидываются, чтобы их работать не заставили. Как человека увидят, так и начинают зверски тупить; а между собой, вобще, они очень умные и, в принципе, всё понимают. И всё у них почти как у людей, только более правильно.
Вот и заморочились люди обезьян изучать. Отловили штук пятьдесят, посадили в клетку и стали изучать. Идиоты, конечно. Их бы самих в клетку посадить, они бы через неделю озверели бы. Люди, то есть. А обезьяны ничего, они даже в клетке как-то приспособились, и понятия свои сохранили. И живут
между собой по-умному, а как человека увидят, так и начинают тупить: мы, блин, обезьяны, дикие животные, кормите нас бананами, бананами, бананами! А кроме бананов ничего понимать не хотят, и ни на какие людские загоны в принципе не ведутся.
Люди, однако, заметили, что обезьяны очень
любят бананы. И подумали: а давай-ка мы их через бананы работать научим! А то ведь подлая какая ситуация: мы, люди, пашем как папы-карлы, а братья наши мелкие только и знают, что трахаться да пакостить да блох у себя искать. Неправильно это - подумали люди, и построили для обезьян специальную
рабочую установку.
Это, типа динамо-машина такая. Покрутишь ручку - выпадет банан, а не покрутишь - не выпадет. И бананы в специальном коробе, чтобы было их видно и чтобы запах шел, а достать чтобы никак нельзя было, только ручку покрутить.
Поставили эту шизню в обезьянью
клетку, показали обезьянам принцип действия. А обезьяны продолжают демонстративно тупить: мы, блин, ничего не понимаем, ручку крутить не знаем, давайте нам бананы бананы бананы. И всё.
Ну, то есть, не совсем всё. Люди ушли, машину оставили, а наутро приходят и видят: вся машина на фиг
разломана, все бананы съедены, вся клетка обосрана и всюду шкурки валяются. Вот это, блин, погуляли!
Тогда люди сделали машину покрепче - такую, что без динамита не вскроешь. Снова показали принцип действия - а обезьяны снова тупят, ручку крутить не хотят и ночи дожидаются. Ночью, мол,
опять гулять будем.
Однако не погуляли. Сильно крепкая машина оказалась. Они ее только на бок перевернули да попинали слегка, и сидят все злые нахохлившиеся, на людей смертельно обиженные. А люди машину снова на ноги поставили и снова показали принцип действия. Смотрите, мол, и
учитесь.
Тут обезьяны как зашумели: не знаем, не понимаем, кушать хотим, люди сволочи садисты, и всё такое. А люди снова ручку покрутили, банан заполучили, демонстративно съели. И сидят смотрят, что дальше будет.
Тогда один молодой обезьян осторожненько подходит к машине
и начинает крутить ручку. Покрутил-покрутил - и выкрутил бананчик. Радости - предела нет! А тут подходит обезьян-пахан, банан забирает, моментально сжирает и знаками показывает: крути дальше. Хорошо у тебя получается.
Ну, молодой крутил-крутил, и еще один банан выкрутил. А пахан его
снова схавал и показывает: крути дальше. Хорошо у тебя получается.
Тут молодой крутить обломался. А пахан на него как зарычит! И паханята подскочили, и тоже как зарычат: а ну, крути, блин, ручку! мы тоже бананов хотим!
Ну, он, бедный, перепугался и крутил ее до поздней
ночи, пока все крутые обезьяны не наелись. А как наелись, тогда ему, конечно, парочка бананов в коробе осталась, но просто сил уже не было их выкручивать. Упал он рядом с машиной и чуть ласты не склеил от переутомления. А на другой день, с утра пораньше, пахан его пинками поднимает: давай, блин,
крути, я проголодался!
Поглядели люди на этот беспредел и решили вмешаться. Взяли палки, зашли в клетку и отогнали пахана. Так молодой - вы представляете! - выкрутил бананчик и сразу пахану отнес. И сидит, на него смотрит: идти, мол, обратно к машине, или можно еще отдохнуть?
Тогда люди вот что придумали: забрали из клетки машину и поставили ее в другое место. То есть, в отдельную клетку поставили, и посадили туда пахана. И кормить его перестали: типа, кто не работает, тот не ест. А пахан-то сразу голодовку объявил, сидит в другом углу и к машине даже не
подходит, как принципиальный.
И вот он значит, сидит и ни хера не крутит - а бананы из машины всё равно куда-то деваются. И даже шкурок не остается, как будто испаряются они из машины. А пахан срёт как срал, и голодающим не выглядит, даже поправился слегка. Ну, что за чудеса?
Поставили, короче, рядом с клеткой видеокамеру. На другой день смотрят запись - а она какая-то рябая. То есть, вот, идет съемка, а потом вдруг бах! - затемнение. А потом снова съемка - и вот уже пахан с бананом. А потом снова затемнение - и вот уже ни банана, ни шкурки. Вот такие вот
чудеса.
Но у людей же тоже начальник есть, и он сразу про всё догадался. Собирает весь коллектив и говорит: а ну, признавайтесь, кто эту тварь кормит? И, короче говоря, оказалось, что почти весь коллектив его потихоньку подкармливает: кто из жалости, а кто-то даже из уважения. К его
принципиальной позиции.
Вот так вот обезьян-пахан за две недели построил почти весь коллектив крупного института, включая двух уборщиц и четырех сторожей. А в старой клетке, между тем, без пахана полный бардак: паханята друг друга зубами рвут, самки все покусанные ходят, детенышей
двоих затоптали. Короче, надо срочно что-то делать.
Ну, что тут делать-то? Пересадили пахана в общую клетку, он там за полчаса порядок навел. А молодого обезьяна, который ручку крутил, пересадили в отдельную клетку, дали ему отдельную самку, и крутил он себе ручку до глубокой старости.
И детей и внуков своих тому же научил - он вобще способный оказался. Он потом даже разговаривать научился - правда, на языке глухонемых, но всё-таки. Не всё же, блин, так сразу: эволюция - процесс постепенный, и не все к ней одинаково способны.
Кстати, из той полсотни обезьян способных
оказалось процентов пять, не больше. Остальных помурыжили-помурыжили, да и выгнали обратно в лес, чтобы зря харчи не переводили. И так с тех пор и повелось: тупые обезьяны в лесу живут, а умные - в клетке. И кому из них лучше, хрен поймешь. Наверно, всем по-своему хорошо.
:-)
А вот как-то один балбес прикололся к тому, что небо на самом деле пластилиновое, а звезды -- это лампочки, вмонтированные в пластилин. Они там подключены к специальному пульту, за которым сидят специальные техники и регулируют их свет, а звезды -- это как жизни людей на земле. И вот какой-нибудь
техник-звукорежиссер, потихоньку так поворачивает ручку до нуля, звезда тухнет, и какой-нибудь чел умирает. Такая вот матрица.
Ну и дык. Прикололся он к тому, что ведь это совсем не прикольно на самом деле, что это такое, сидишь тут, чайник ждешь, там или еще борща какого, только
задуть косой хочешь, а оно там -- хоп! и нет тебя со звездой твоей на пару. И друзья подходят, чтобы вместе покурить или в телевизор повтыкать, а тебя тут официально уже и нет. И тут же труповозка подъезжает, кладет его на носилки и увозит в морг.
А там в морге, значит, сидят санитары.
Во, говорят, клево, еще одного наркомана привезли! Щас, типа, еще один косой задуем, его упакуем в холодильник и будем смотреть криминальное чтиво на видаке. И поют так, типа -- мэн, ту-дуу-дуу-дуу, юлл би э вумэн сун! Так они и пробавляются, ни фига покупать не надо, наркоманы всякие сами с
косяками приезжают. То есть, привозят их.
И вот раскумаривают они растаманский косяк, который он так в руке и держал, а там оно-то огого! Там трава, как оно надо трава, не какая-нибудь там двоечка для молочка, реальная ганджа специальная подарочная, не для простых людей, а для реальных
врубовых растаманов, которую на Октябрьском только по праздникам и только своим выдавали. И вот, этой двадцаточки-тридцаточки они по разику хлопают и дружно улетают на фиг.
И вот летят они, ощущения обсуждают, и вдруг чувствуют -- за что-то задевают, и это их тормозит, скорость
снижает, а что -- не ясно. Смотрят - а это небо. Совсем они круто удолбились, что аж до неба взлетели. Трогают руками, а что-то небо какое-то не понятное, типа как пластилиновое. И лампочки в нем вкручены, а возле них таблички с именами, там Оля-ткачиха, тут Саша-диджей, там Джордж Буш, тут снова
Путин ВВ, а там вообще Гера Моралес.
И вот санитары, значит, за небо зацепились, смотрят, имена изучают, а тут открывается люк и оттуда выглядывает рожа. Такая вся навороченная, крутая-крутая, прям как американский президент, глазами зыркает и зубы скалит. Что это такое, типа,
спрашивает, вы кто и что тут делаете? А мы тут санитары немножко, покурили вот травки реальной и сюда улетели. А тут во что творится. Да, говорит рожа, творится хрен знает что, когда всякие тут прилетают и нашу матрицу нарушают! А ну, валите на хер отсюдова! Санитары отвечают, дык это, чо ты
паришься-то реально все нормально, давай вот дунем еще разок, всем тут будет. Ага, говорит рожа, сейчас дунем, сейчас будет. Всем сейчас будет.
Набирает воздуху и кааак дунет! Санитаров аж закувыркало от неба вниз эдакой струей воздуха, что если до земли долетело, наверняка на все пять
баллов ураганчик получился метеорологам на радость. А рожа спряталась и говорит своим корешам-техникам, блин, не дело это, что всякие тут летают, ладно еще растаман этот, свой уже давно, а когда еще другие повадятся, то что это будет? Там еще экскурсионное бюро да турагенство на небо откроются,
всякие туристы американские да финские полетят!
И вот прикалываются они все к тому, что надо растамана воскресить, потому что когда он один летает, это еще ничего, привыкнуть можно, а когда все с его травы так удалбливаются, то на фиг оно надо. А растаман-то, он ведь немного жадный, и
такую траву никому не дает, сам курит, потому один и летает. Ну потому что нельзя такую траву всем подряд давать, кто-то ведь и не вернуться может. Другую дает, а эту не дает, но с другой так далеко и не залетишь. В ментовку разве что.
И вот они поворачивают снова ручку на своем
пульте, звезда растаманова зажигается, и он воскресает. Смотрит -- а вокруг морг. Трупы всякие к холодильнику готовятся, формалином воняет, за окном труповозка стоит. На столе всякие бутерброды с чаем и видак с криминальным чтивом. Он, значит, бутерброд захавал и кино стал смотреть.
А
тут кино еще реальней -- прямо с потолка санитары посыпались, прям санитарный дождик! Это наши с неба прилетают и прямо за стол шмяк! А за столом уже их труп сидит и на них смотрит. А они на него смотрят и ни фига еще не соображают, ну потому как отойти еще надо после такого отхода! И вот отошли они
и вдруг видят -- растаман! Который мертвый был. Ну, санитары было в панику собрались, но все ж люди привычные, подумали -- действительно ведь мертвый был. Только в правильном смысле. Ну дык еще бы, с такой-то травы! И вот они дружно улыбнулись, косой задобили, ну теперь-то им не страшно уже, и стали
бутерброды хавать и смотреть кино.
:-)
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
