Путешествие в Тибет II. Священная гора Кайлаш. Тибет - бескрайние просторы, величественные горы, круглое небо. Суровый, прекрасный и таинственный край. Место, где стирается грань между реальностью и мистикой, земным и божественным… Туда нужно вернуться! Обязательно! Пусть не
каждый день, но уж очень часто возвращался я к этой мысли. Что-то там такое осталось недопонятое и недосказанное. Ощущение некоего незаконченного дела висело на душе тяжким грузом. Туда нужно вернуться! Прошло уже полтора года со времени событий, описанных в статье Путешествие в Тибет I.
Священная гора Кайлаш. http://www.e1.ru/talk/forum/read.php?f=20&t=344069... Туда нужно вернуться! Мы даже предприняли попытку вновь поехать в Тибет весной 2008 года, но в связи с весенними выступлениями за свободу Тибета, нас туда не пустили. Пришлось ждать целый год. И вот долгожданный момент настал.
Путешествие
второе. Июнь 2009 года
Екатеринбург-Москва-Доха-Катманду. Аэропорты, залы ожидания, стойки регистрации, рамки металлоискателей… Этот маршрут перелетов за прошедшие полтора года после первой Коры стал уже таким родным привычным. Мы снова летим в Лхасу – столицу Тибета.
Мы.
Мы познакомились и узнали друг друга частично на первой Коре, частично в череде последовавших за ней событий и путешествий. Теперь у нас своя группа. Небольшая, но группа. Вернее сообщество друзей сплоченных общими походами, общими переживаниями и общим опытом. Нас четверо. Трое уже были вместе
на Коре в 2007-ом году и еще наш непальский друг, напарник, а для меня еще и партнер – Раджеш. Непонятным и, чуть ли не мистическим, образом обстоятельства сложились так, что мы смогли все вместе поехать в Тибет к Священной горе Кайлаш.
Самолет летит над пеленой облаков скрывающей от
нас Гималаи. В горах уже начался муссон. По левому борту из облаков торчит черная пирамида Эвереста. На нем почти нет снега, что свидетельствует о чудовищных ветрах бушующих сейчас на горе. Мы снова едем в Тибет. Невольно вспоминаются ощущения, сохранившиеся от первого путешествия. Постепенно облака
редеют. Под ними обнаруживаются серо-зелено-желто-коричневые холмы. Насколько хватает взгляда – холмы. Тибет. Самолет начинает снижаться. Сильный ветер рвет облака на части. Самолет весь дрожит, вибрирует и скрипит. Проваливается в воздушные «ямы», выбирается из них и снова проваливается. Земля все
ближе. Еще несколько резких виражей и самолет ощутимо хлопается о взлетку. Прибыли.
Народ засуетился, доставая рюкзаки и сумки из багажных ящиков над сидениями. Вроде бы уже пора бы и идти. Стоим. В носу какая-то суета. Народ начинает рассаживаться обратно. К нам протискивается
стюардесса и жестами показывает, чтобы все сели. Повинуемся. Все выглядывают в проход и поверх голов, мол что там? Неожиданно появляются два человека в костюмах полной биологической защиты! С ними военный. Офицер в шинели с портупеей и кобурой. Уверенным шагом эта странная компания проходит в хвост
самолета и начинает раздавать всем градусники. Вот оно в чем дело! Н5N1. Грипп, карантин и все такое. Санитары (в костюмах) выдают стеклянные градусники, а военный – бумажки. Странно: одни в защите, другой даже без марлевой повязки. Впрочем, к подобным несоответствиям мы привыкли еще в первый наш
визит в Тибет. Градусник подмышкой, в бумажку внесены личные данные. Сидим уже полчаса. Военный ходит по салону, как строгий преподаватель на экзамене и следит, чтобы градусники ни кто не доставал раньше срока. Хоть и комично, но несколько утомительно. Наконец пошли собирать. 36,5. Записали в
бумажку. В самолете очень душно. Двигатели выключены, а нещадное тибетское солнце раскалило самолет. Но, что поделаешь, сидим. Вдруг в носу суета: крики гам, махание руками. Трех или четырех китайцев заставили встать, собрать вещи, после чего их куда-то повели. Переглядываемся. Видно не прошли
контроль товарищи. «Куда их сейчас? В карантин?». «Да ладно, вакцины же нет. Н5N1. Выведут на задний двор, и…». Тем временем нам снова попытались раздать градусники, но иностранцы завозмущались, что, мол они уже нестерильные, а в отсутствии военного, который повел «на задний» двор тех бедолаг,
повторный замер температур как-то сам собой заглох. Санитары пошушукались со стюардессами и, спустя час после приземления мы пошли на выход. Трап, таможня, декларация. Процедура знакомая. Рамка металлоискателя и… опа! Сканер для измерения температуры по глазному дну! 36,51563472... С точностью, до
Бог знает какого знака! Спрашивается: за каким лешим мы в этом раскаленном самолете сидели? Н5N1, понимаешь!
Получаем багаж и выходим на пронизанную солнцем и ветром привокзальную площадь. Солнце очень жесткое. Без очков глаза невозможно открыть. Судорожно лезу за ними в рюкзак. Нас
встречают. Дарят традиционные шелковые шарфы – ката, в честь прибытия на тибетскую землю и, в качестве приветствия. Грузимся в автобус. Группа смешанная, рюкзаков много. Наклоняюсь за очередным и чувствую, как темнеет в глазах. Ой-ой-ой! Что-то я разогнался! 3600 метров же! А, мы с полутора тысяч
Катманду… В прошлый раз я прибыл в Тибет с хорошей (до 7000 метров) акклиматизацией; теперь же все по-другому. Ну, что ж. Что делать я знаю: спокойнее надо, без резких движений, как в замедленном кино. Отхожу в сторонку – перевожу дух.
Тем временем вещи загружены, участники расселись
по местам, едем в Лхасу. От аэропорта до города около 60-ти километров. Едем знакомой дорогой вдоль русла Брахмапутры, через тоннель и вдоль русла Лхасы в одноименный город и столицу Тибета. Невысокий, но какой-то крепкий и ладный тибетец говорит, что его зовут Лакпа Дорджи, можно просто Лакпа, или
просто Дорджи и он будет нашим гидом на время всего путешествия. Он улыбается нам белоснежными зубами, мы улыбаемся ему в ответ своими пересохшими губами. Как будто поняв, что к чему, Лакпа выдает всем по бутылке воды. Это правильно. На высоте пить нужно больше. Организм, пытаясь бороться с
нехваткой кислорода в воздухе, начинает активно производить гемоглобин, от чего кровь густеет и плохо проходит в капилляры, от чего органы и, в первую очередь мозг, недополучают кислород, от чего дает команду на выработку еще большего количества гемоглобина. Круг замыкается. Обильное употребление
воды, в значительной мере помогает организму подстроится под новые условия. Лакпа ведет экскурсию. Он рассказывает о том, что мы видим за окном автобуса, перемежая рассказ правилами пребывания на высоте, для лучшей акклиматизации. Одно из них я услышал впервые: Лакпа рекомендовал не мыться под
душем в первый день, по приезду. Ответить: почему, он не смог, но сказал, что так будет лучше.
Незаметно, двигаясь знакомой дорогой, мимо знакомых пейзажей, мы прибыли в Лхасу. Автобус въехал в каменные ворота, ограждающие старую часть города. Ворота охраняли солдаты. Маленькие, но в
полной экипировке: в касках, бронежилетах и с автоматами. Кто-то вскинул фотоаппаратик, Лакпа окликнул его и велел спрятать камеру. Он сказал, что фотографировать солдат строго-настрого запрещено. Если они это увидят, а они глядят в оба, то заберут карту памяти, пленку, а если не смогут их извлечь,
то и фотоаппарат могут отнять. Такие вот новые правила. Наш же автобус миновал ворота, проехал через небольшой базарчик и углубился в узкую-преузкую улочку заставленную вдобавок мотоциклами и мопедами. В глаза бросилось, что все мужчины, были то ли китайцами, то ли тибетцами – не понять, но все с
бородами и в белых шапочках. Ощущение абсурда, то ли развеял, то ли усилил Лакпа: поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил: «Муслим!». Мусульмане! В Лхасе! Вот уж не ожидал такое увидеть! Позади нас мелькнул минарет с полумесяцем на шпиле… Мусульмане (будем называть эту диаспору в дальнейшем так)
выглядели весьма дружелюбно. Они улыбались нам и степенно поглаживали свои редкие монгольские бородки. Надо отметить, что все они были заняты непонятным, но по-видимому, очень важным для них делом: они перебирали какие-то корешки на широких плетеных подносах. Все это происходило достаточно шумно и
эмоционально. По всей видимости, они эти корешки покупали: некоторые из мусульман стояли с разноцветными полиэтиленовыми мешочками, наполненными этими самыми корешками. У некоторых в мешочке было много, у некоторых – совсем мало корешков, но все они выглядели довольными. Те же, у кого не было еще
цветного мешочка, суетился и беспокоился вокруг плетеных подносов. «Драгс?» - пронзила меня догадка, «Кордицепс!», ответил Лакпа. Я сморщил лоб в непонимании, Лакпа было начал объяснять, но мы приехали.
Наш автобус таки протиснулся между всеми мусульманами и мотоциклами и въехал в
просторный мощеный булыжником двор. Шум и гам улицы сразу остался где-то снаружи двора. Нас вышли встречать несколько женщин и широколицый тибетец. Он был, похоже, старшим. Мы вышли из автобуса, наши рюкзаки быстро похватали и занесли в дом. Следом пошли и мы. Внутри здания мы попали в небольшой
темный холл с диваном и стойкой ресепшн. На стене висела тибетская тханка с изображением Манджушри – бодхисатвы Мудрости. Тханка – это живописное изображение минеральными красками на грунтованном холсте будд, бодхисатв, их миров и Мандал (ударение на вторую «а»). К тому времени я уже достаточно
плотно увлекся изучением и коллекционированием тханок; стал разбираться в них и ценить невероятный труд мастеров, создающих эти шедевры. Вот так выглядят тханки, если, кто не знает:
Тханка Манджушри сразу привлекла мое внимание несколько
необычной манерой письма. Это была явно не непальская школа. Я поинтересовался у широколицего хозяина отеля происхождением тханки и узнал, что тханки в Тибете снова разрешили писать, после многих лет атеистических гонений. Более того, одна из начавших было возрождаться школ тханкописи, находится
прямо в одном дворе с нашим отелем! Вот это да! Привезти из Тибета настоящую тибетскую тханку! Это ли не мечта коллекционера! Как раз раздали ключи от номеров. Я схватил свой рюкзак и побежал наверх… Меня хватило лишь на один лестничный марш… В глазах потемнело, голова закружилась… Я опустил рюкзак
на пол и прислонился к стене пытаясь перевести дух. «Вот ведь, не первый же раз в горах; и не второй; и даже не десятый», - внутренне улыбнулся я сам себе, «Ну, куда побежал? Знаешь ведь: спокойно надо, плавно, как в замедленном кино…». Сверху спускалась тибетская девушка в засаленном спортивном
костюме. По-видимому, работница гостиницы. Увидев, как я изображаю из себя выбросившуюся на берег рыбу и судорожно хватаю ртом воздух, она рассмеялась, схватила мой немаленький рюкзак и побежала с ним наверх, при этом еще что-то там напевая. Я побрел следом. Плавно, как в замедленном кино. Пока шел
второй марш, девчушка уже сбежала вниз и тут же пробежала наверх с очередным рюкзаком.
Взобравшись, наконец, на третий этаж, я нашел свой номер. Вполне уютно. Чуть попроще отельчик, чем был у нас в первый раз, но это - не важно.
Еще внизу мы решили, что не будем терять
времени даром, а сразу пойдем куда-нибудь прогуляться и поужинать. Так, как ни у кого из нашей четверки, кроме меня, не было конкретных планов на вечер, то мы пошли через двор в школу тханкописи.
Раджеш немного задержался, так как ему нужно было еще решить несколько вопросов по организации нашего путешествия с широколицым тибетцем и обещал присоединиться к нам позже. Мы же, пройдя десяток метров через залитый мягким вечерним солнцем двор, вошли в соседнее здание. Внутри было темно и
безлюдно. Коридор и несколько дверей. Все двери заперты. Мы поаукали, но безрезультатно. В глубине коридора лестница; поднялись этажом выше – та же картина: коридор, двери, ни кого. Пошли еще выше, и еще. Чуть ли не на самой крыше здания обнаружилось непонятное сооружение, отдаленно напоминающее
теплицу.
Из единственной двери вышел пожилой тибетец и показал нам язык. Из-за его спины выглянули двое чумазых ребятишек и тоже показали нам языки. Слегка растерянный странным приемом я попытался объяснить дедку, на словах и руками, что мол тханка, квадратная, рисовать. Он
заулыбался и позвал нас жестом за собой. Мы прошли в «теплицу». Это оказалась студия. На тюфяках сидели трое молодых тибетцев и рисовали тханки. Несколько тханок висели на стенах. Мне сразу бросилась в глаза тханка с изображением Будды Шакьямуни. Я было начал ее рассматривать, но дед позвал нас в
смежную комнату. В ней несколько женщин готовили краски: толкли в ступах разноцветные минералы. Одна женщина готовила холст: посыпала мелом хлопчатобумажную ткань и втирала мел круглым полупрозрачным камнем. Технология знакомая. Я видел весь процесс неоднократно в Непале. Детишки остались с
женщинами, а я попытался объяснить дедку, что мол, тханки, смотреть, покупать и все такое.
Дед вроде бы понял и повел нас через студию в другую комнату. Там оказался кабинет: стол, пара стульев, сейф и с десяток тханок на стенах. Дед сел за стол и открыл толстую тетрадь. Я продолжил
настаивать: мол, дед, тханки покажи. Он повел рукой, указывая на стены. Я даже немного удивился: и это все? В Непале в любой уважающей себя мастерской вам предложат на выбор сотни, если не тысячи тханок (вот, правда, найти в таком изобилии работ истинный шедевр, достаточно сложно). А, здесь,
десять-пятнадцать тханок и все… Мнн-да… Видимо еще не успели нарисовать достаточно много для выбора. Однако и среди этого скромного количества, несколько тханок выделялись своей неординарностью; были, что называется, живыми. Ну, что ж, сколько за эту? Мои друзья уже были свидетелями того, как я
торгуюсь, а так, как от тханак они не фанатели, то прошли в студию, расселись на свободных тюфяках и стали наблюдать за тханкописцами. Дед же полистал свою тетрадь и ткнул пальцем в страницу. Я заглянул в тетрадь и усмехнулся: иероглифы. Нет, ну часто ли он видел людей с европейской внешностью
свободно читающих иероглифы? И вообще, часто ли он видел людей с европейской внешностью? Ну, что ж, давай искать общий язык. Вот бумажка – пиши. Пишет иероглифы. Нет, говорю: 1, 2, 3, 4... Знаешь? Кивает. Пиши! Иероглифы. Друзья в соседней студии тихо посмеиваются. Среди бумаг увидел старый
калькулятор. Покажи на нем. Дед сверяется со своей тетрадкой и неуверенно тычет пальцем в кнопки. Набрал восьмизначную цифру. Показывает мне. Юани? Кивает. Показывает руками, мол, деньги давай и забирай. Нет, так мы каши не сварим. Прошел в студию, спросил художников – ни кто по-английски не
понимает. Женщин даже спрашивать не стал. Тут в студию вошла тибетская девушка в спортивном, как водится, костюме. Художники оживились и принялись показывать мне на нее пальцами измазанными краской. Она засмущалась, но признала, что пару слов по-английски знает. А, больше и не надо. Лишь бы считать
умела. Идем с ней к деду. Дед показывает ей строку в тетрадке, девчушка озвучивает цифру. Несколько тысяч долларов… «Да, ладно», говорю, «вы даже не знаете, что такие деньги существуют! Давай реальную цену!». Скинули сто баксов и все! Меньше ни в какую! Смотрю на деда и понимаю, что не уступит. Что
за бред? Ну, не стоит эта тханка столько! Пусть даже и «живая», и «рабочая», но не стоит! Дед спокоен: нет – нет, не проблема. Бред, какой. У меня и денег-то таких нет и даже, если бы и были, то не отдал бы столько. Дорого это очень. Несуразно дорого. Дед улыбается, мол извини; девчушка мотает
головой, мол дешевле нельзя. Пришел Радж. Осмотрелся, вынес вердикт: качество низкое, цена высокая. Я с ним абсолютно согласен, но так хочется настоящую тибетскую тханку из Тибета, из Лхасы, из мастерской, из окна которой видно Поталу! «Ладно», говорю, «давайте что-нибудь по дешевле.» Вот Будда
Шакьямуни, которого я отметил сразу на входе. Посмотрел поближе: хорошая тханка; работа грубая, но тханка хорошая, даже очень хорошая. Маленькая; чуть больше А4; не должно быть дорого. Сколько? Да, откуда у вас такое представление о ценах? Вот сто баксов (помахал перед носом; грубый жест, но всегда
работает), и то, только из уважения к сединам и на возрождение искусства тханкописи в Тибете! Дед качает головой, девчушка разводит руками… Облом. «Пойдем, Шаса», говорит Раджеш, «в Катманду купишь себе такую точно за 10…». Как ему объяснишь, что эта из Тибета… Облом. «Ладно», говорю – «думайте
пока. Завтра утром еще зайду».
Мы побрели через вечерний город в центр. Разочарование от неудачной попытки купить тханку быстро улетучилось, как только мы окунулись в суету узких улиц Лхасы. Мусульмане, торговцы, ламы, лавочки, паломники, чумазые детишки – все живое, доброе, приятное
и чуть ли не родное. Чувствую радость от возвращения сюда. Мы вышли к храму Джоканг, постояли немного на мягком низком вечернем солнци и решили пойти в ресторанчик с европейской кухней, так, как от всех этих пряностей Катманду, на желудках было немного нехорошо. Раджеш вовсю изображал из себя
паломника, и ел который месяц один только рис.
После ужина мы вернулись окружным путем в отель уже в темноте. Я пренебрег предупреждением Лакпы и пошел в душ. Под горячими струями воды мне действительно немного поплохело. Но не на долго, и не на столько, чтобы отказываться от такого
удовольствия.
На завтра у нас намечена экскурсия в монастырь Дрепунг – некогда самый крупный монастырь в Тибете, цитадель школы Гелуг – желтошапочников. Подготовил с вечера фотоаппараты. Мы уже целый день в Тибете, а я не сделал еще ни одного кадра! Ничего, может завтра…
Наутро вся группа собралась на завтрак. Народ выглядел слегка опухшим и помятым, но в остальном все держались хорошо. Как я уже упоминал, Группа у нас была сборная: наша четверка и еще восемь человек из Москвы, Питера и Екатеринбурга. У них своя группа и свои цели: они почти все занимаются цигуном и
везут своего лидера к Кайлашу. Не буду ни обсуждать, ни осуждать их. Я не понимаю их цели, но едут и едут. Нет проблем. Значение имеет лишь собственный опыт.
После завтрака пошли вниз. Предстояла поездка в монастырь Дрепунг. Пока все собирались, я заметил на полу холла свастику,
выложенную из бирюзы и кораллов. Как-то не обратил внимания на этот Священный символ в первый день. Занятно было наблюдать, как девушка, помогавшая мне вчера с рюкзаком, бросалась с тряпкой к свастике и протирала ее, как только кто-нибудь по ней пройдет. А, так как свастика была выложена прямо на
проходе, то по ней постоянно кто-то ходил. Не расслабиться на такой работе…
Лакпа, ждал всех в холле. Я рассказал ему, о странном приветствии старика из Школы тханкописи, когда он показал нам язык. Лакпа пояснил, что это старая тибетская традиция. Раньше считалось, что у сторонников
добуддийской религии Бон По языки черные. И люди, чтобы подчеркнуть, что они не шаманы и не колдуны, показывали язык в знак подтверждения этого. Со временем это действие переросло в приветствие.
Наконец все собрались, мы расселись в автобус и поехали в Дрепунг. Дорога оказалась
недолгой. По пути Лакпа успел рассказать, что раньше Дрепунг был крупнейшим монастырем не только в Тибете, но и во всем мире. В нем могли проживать, работать и учиться до 16 000 монахов. К сожалению, монастырь был полностью разрушен во время Культурной революции, а монахи бежали или были убиты.
Тем временем мы выехали за город и свернули в полукруглую долину, защищенную сзади высокой горой. На склоне горы раскинулся город. Вернее руины города. В самом центре этих развалин высился темно-бордовый храм и несколько белых домиков. Все остальное, достаточно широкое пространство,
занимали руины. Автобус остановился на асфальтированной площадке, и мы пошли по дорожке вверх к храму.
Слева от тропы высились несколько камней с нарисованными на них святыми и укутанные в молитвенные флаги:
Я пошел было к ним, но меня окликнул с крыши храма человек с автоматом Калашникова и жестом показал, чтобы я шел прочь. Я, естественно, повиновался.
Тем временем вся группа уже направилась в Храм. Я всех догнал и присоединился к нашим. Мы зашли во внутрь. Храм был только недавно
отстроен заново. Внутри он оказался неожиданно большим. Широкие лавки для монахов уходили вдаль стройными рядами и терялись где-то в дымной тьме. Внутреннее убранство главного храма было довольно скромным. Мы посмотрели на несколько статуй несколькх будд и бодхисатв, а так же основателей и учителей
школы Гелуг. Оставаться здесь далее вроде бы как больше было незачем, однако Лакпа где-то услышал и сообщил нам, что сегодня примерно через 1-2 часа сюда прибудет какой-то очень-очень уважаемый лама и проведет службу. Еще он сказал, что присутствовать на такой службе великая честь для любого
человека и нам очень сильно повезло. Естественно, все решили ламу подождать.
Чтобы чем-то занять время, мы вышли во двор. Здесь уже начала появляться некоторая суета связанная с приездом высокопочитаемого ламы: тут и там сновали молодые монашеки, толпились в стороне паломники, ламы
постарше вели куда-то совсем древнего старика в монашеской одежде. Я попытался было фотографировать эти действа, но утро было пасмурным, а пространство – зажатым, и в итоге ни чего из этого не получилось.
Двигаясь по дорожке вверх, мы неожиданно для себя вышли на крышу Главного
храма:
Крышу традиционно украшала Дхармачакра – Колесо Дхармы, символизирующее учение Будды об освобождении от череды перерождений в круге Самсары и двух оленей – первых из 12-ти животных пришедших слушать Будду, когда он
достиг Просветления и начал нести в мир это знание. Именно по этому, год Лошади (или Оленя) является наиболее значимым для свершения самых важных действий. Даже Кора вокруг Священной горы Кайлаш, совершенная на Сага Даву в такой год идет в счет 12-ти Кор, совершенных в обычные годы. Вот так
выглядела Дхармачакра на крыше храма Дрепунг:
Пока мы бродили по крыше храма, небо стало проясняться. Я успел сделать лишь несколько кадров, как из надстройки, служащей и световодом и слуховым окном, донесся низкий
горловой звук. Началась служба.
Мы поспешили в храм. Войдя вовнутрь, я был поражен числом народа, находящегося там. Не прошло и получаса, как мы вышли из пустого храма, а теперь на всех лавках плотно сидят монахи. Паломники расположились вдоль стен. Я показал глазами разглядывавшему
меня монаху на фотоаппарат, тот лишь покачал головой. Я убрал камеру в рюкзак и стал медленно пробираться вдоль стены в надежде найти себе местечко и посмотреть на ламу. Вскоре я увидел его. Это был маленький, но крепкий старичок. Он сидел на эдаком троне в центре зала и читал мантры. В микрофон. А,
я-то думал, откуда в таком теле такой звук… Первая мантра-проповедь закончилась. Монахи заерзали на своих местах, стали откашливаться, что-то пить из своих деревянных чашек; кто-то куда-то пошел. Я высмотрел освободившееся местечко и уселся на него, чуть подвинув чету паломников. Пауза затягивалась.
Вдруг в зал вбежала целая гурьба молодых монахов. Они по двое несли здоровенные фляги с чаем. Третий шел за ними с черпаком. Гурьба распалась и тройки пошли по рядам, предлагая всем чай. Монахи и паломники протягивали вперед свои чашки и монашики очень ловко и точно наливали горячий дымящийся чай в
чашки. Дошла очередь и до меня. Мальчонка с черпаком посмотрел на меня, мол куда тебе плеснуть? Кружки у меня, естественно не было и я, в шутку протянул ему сложенные ладошки. Будущий лама зачерпнул кипятку и приготовился плеснуть. Я быстро убрал руки. Это ведь шутка! Смотрю на мальчонку: он все
прекрасно понял и провел меня. Улыбается негодник до ушей; подмигнул мне и побежал дальше.
Спустя некоторое время лама принялся читать новую мантру. На этот раз он начинал, а спустя некоторое время ему вторили сотни монахов заполнивших зал. Низкий вибрирующий звук горлового пения
разносился по залу и уносил меня куда-то за собой. Непонятные слова тибетской речи складывались, как спичечный домик: одно слово цеплялось за другое. Дружный хор сотен монахов усиливал и, как бы цементировал эффект. Реальность становилась все более и более отдаленной. Вдруг, как пощечина – тишина. Я
вздрогнул, пораженный неожиданным эффектом тишины и открыл глаза. Что это было? Сон? Или непроизвольная медитация. Я посмотрел на часы: прошло около часа с момента, как началась вторая мантра.
Как будто выждав паузу после окончания мантры, а, может быть так же пораженные эффектом
тишины, монахи постепенно начали шевелиться, переговариваться и откашливаться. Снова в зал вбежали молодые ламы с чаем. Я огляделся. Заметил Лакпу. Встал и протиснулся к нему. Лакпа сказал, что можно идти к автобусу. Он всех остальных соберет.
Я вышел из темного храма во двор, в
пронизанный ярким солнечным светом мир. Мир стал другим.
красиво написано....а мне говорили что там китайцы втаптывают в землю все что напоминает о настоящем тибете,сделали из храмов кормушку с туристов,из улиц шмоточные рынки и планомерно уничтожают культуру и тибетцев
0/0 |
| Поделиться:
Re: Путешествие в Тибет II. Священная гора Кайлаш.
Мои друзья уже были во дворе. Мы спустились к автобусу. Пока ждали остальных участников, немного поторговались с продавцами сувениров. Время шло к полудню. Небо разяснело. Народ собирался медленно. В раскаленном автобусе находиться было невозможно. На солнце же физически ощущалось, как ультрафиолет
прожигает кожу. В узкой тени от забора было настолько холодно, что можно было легко простудиться. Так мы и курсировали: из ледяного холода тени, греться в автобус, потом пару минут на солнце и снова в тень остужаться.
Тем временем группа собралась, и мы поехали на обед в гостиницу.
Обед оказался скудным. Как-то не умеют готовить в этом отеле; хотя в остальном, местечко очень даже приятное. Пока народ доедал и собирался, я сходил в Школу тханкописи и потряс перед носом деда 100-долларовой бумажкой. Безрезультатно. Дед лишь улыбался и качал головой. Я поинтересовался: кто из
троих художников написал тханку Будды Шакьямуни? Дед заявил, что он сам ее нарисовал. В это верилось с трудом, так, как дед был достаточно стар и подслеповат. Впрочем, и тханка была достаточно грубой. Грубой, но хорошей. Вот только цена…
Так и не придвинувшись ни на шаг к обладанию
заветной тибетской тханкой, я спустился вниз к группе. Следующим номером нашей программы было посещение храма Джоканг. Туда мы пошли пешком, так, как на машине туда не подъехать, а идти ровно три минуты.
Храм был открыт. Мы безо всякой очереди вошли внутрь. Фотографировать в храме
нельзя. Лакпа начал вести экскурсию. Мы все эти истории уже знали и, поэтому направились сразу к нише в которой хранится величайшая реликвия буддийского мира – прижизненная статуя Будды Шакьямуни. К великому разочарованию ниша оказалась закрытой. На входе висел полог: сложное сооружение из стальных
прутьев и цепей закрытое на замок. К счастью в нише горел свет и статую было прекрасно видно. Мы постояли немного перед входом. В груди, в районе солнечного сплетения явственно стали ощущаться вибрации сходные с ощущениями от электрофореза. Странное ощущение. «Чувствуете?», спросил я друзей: те
молча кивнули.
Неожиданно позади нас началась какая-то суета. Мы обернулись. Группа людей. Китайцы в костюмах, очках и галстуках; несколько монахов. Нас отстранили от ниши. Один монах присел на корточки и отомкнул замок. Потом откинул железный занавес и несколько человек, по виду
официальные лица КПК в сопровождении ламы проскользнули внутрь. Монах опустил полог. Я было начал показывать ему жестами, что, мол, давай и мы войдем. На что монах криво усмехнулся и покачал головой. Спустя некоторое время делегация обошла статую, монах их выпустил наружу и запер нишу. Делегация
удалилась. Мы снова остались один на один с реликвией. Однако чувство момента было испорчено; вибрация не возвращалась. Мы вышли во двор:
Ветер рвет в небе облака. Они так близко, что можно дотянуться до них рукой. Кажется, что ты бесплотен и любой порыв ветра может подхватить тебя с крыши и унести высоко-высоко, туда, где небо становится черным и начинается космос. От
такой близости к Небу становится даже не по себе. Пора возвращаться с небес на землю.
Внизу, на земле шумит пестрая толпа. Вокруг Джоканга все улицы представляют из себя сплошной рынок. Сувениры, предметы культа, произведения искусства – чего только нет на этих развалах. Мы погружаемся
в эту земную суету. Невольно пытаюсь сравнивать настроения и ощущения до и после весны восьмого года. Безусловно, многое изменилось. И не в пользу нынешнего времени. Торговки больше не кричат призывно: «Чипа-чипа-чипа-чипа-чипа!», не хватают за руки, не тянут к своему лотку, не хлопают тебя в шутку
по мягкому месту, если уходишь без покупки. Оно и не удивительно: большинство торговцев – китайцы, в то время, как в седьмом году это были сплошь тибетки и тибетцы.
Еще на каждом углу стоит группа из трех-пяти солдат. Маленькие такие, но в полной амуниции. Каски, автоматы, бронежилеты
и, даже, наколенники с налокотниками. Стоят спина к спине; автомат наизготовку; и, смотрят в одну точку, не моргая. Невеселая, на самом деле картина. Оно и понятно: много не нарадуешься под дулом автомата.
Мы бродим по лавочкам и развалам. Смотрим, прицениваемся, торгуемся, покупаем
какие-то сувениры. В общем и целом, все интересные сувениры были высмотрены и куплены еще в первый приезд. В этот раз покупается все скорее по заказу друзей и знакомых, нежели для себя. По пути встречается несколько лавочек, торгующих тханками. Но, это либо индийская штамповка, либо непальские
тханки низкого качества. Продавцы уверяют меня, что это настоящие тибетские произведения искусства. Я лишь усмехаюсь им в ответ: у меня в рюкзаке лежат визитки десятка Школ тханкаписи Катманду и я могу в буквальном смысле показать, какая тханка где написана. Индийскую же штамповку, можно вообще не
рассматривать, как тханку, ибо тханка должна быть выполнена вручную. Только в этом случае мастер может войти в медитацию и стать проводником, или даже инструментом в руках Божественного. В одной из таких лавочек я заметил натянутые на подрамники холсты с незаконченными тханками. Вот это уже
интересно. Как выяснилось, тханки пишут хозяин и его двое сыновей. Цены на их работы вполне адекватные. Я внимательно рассмотрел с десяток их произведений, но ни одна тханка не вызвала в душе отклика. Вернее сказать, моя душа в них не отражалась.
Вечерело. Мы вернулись в отель. Я еще
раз поднялся в Школу тханкописи к старику. Дед принял меня радушно, уже, как старого знакомого. Налил чая. Вот его тханки – хорошие. Это сразу чувствуется. Быть может он и правда из гильдии мастеров старой, дореволюционной школы тханкописи? Вот его тханку я бы купил. Однако, в очередной раз, от ста
долларов за тханку Будды Шакьямуни старик вежливо отказался. Мы посидели с ним, некоторое время, молча. Допили чай. Попрощались. Дед пожал мне руку. Я сказал, что завтра еще приду. Он покивал мне в ответ.
Вечер. Ужин в тибетском ресторанчике, который держит сестра нашего гида Лакпы.
Прогулка по ночным, безлюдным улицам Лхасы. Вроде бы комендантского часа нет, но на улицах только военные посты и патрули. Больше ни кого. Обстановка жутковатая.
Возвращаемся в отель. Назавтра у нас намечена экскурсия в зимнюю резиденцию Далай-ламы – Поталу (ударение на последнюю
гласную) и в пещерный монастырь Драк Йерпа (ударение на последнюю гласную).
Продолжение следует
5/0 |
| Поделиться:
Re: Путешествие в Тибет II. Священная гора Кайлаш.
Друзья, читатели, форумчане! В Екатеринбурге настоящие тибетские монахи начали строить настоящую песчаную мандалу Зеленой Тары! Я был сегодня на открытии - потрясающе! Такое и в Тибете редко встретишь! А, тут прямо в городе! Все происходит с 12-00 до 19-00 в библиотеке им.Герцена по адресу: Чапаева,
5. Обязательно сходите! Не пожалеете! Я сам там буду 01.06. примерно в 13-00. А, потом уеду в Тибет... Действо же продлится до 05.06.2011г. включительно.
Автор рассказа "Путешествие в Тибет II. Священная гора Кайлаш."
Александр Веревкин
Цитата: От пользователя: Луч_света жду продолжения...
Спасибо! Извините, немного задерживаюсь. На днях уезжаю в Тибет. В связи с этим масса проблем... Немного не успеваю, но буду стараться. Если все получится, буду писать оттуда. Еще раз спасибо!
0/0 |
| Поделиться:
Re: Путешествие в Тибет II. Священная гора Кайлаш.
Цитата: От пользователя: Cybervlad За отчет тоже спасибо! Много лет хочу в те края, но боюсь "горняшки".
Вам спасибо, за отзывчивость! А, что с "горняшкой"? Был опыт? Или теоретически? На самом деле, если нет противопоказаний по медицине (заболевания сердца, легких, а также
головного мозга, печени, почек, опорно-двигательного аппарата), то гипоксия или "горняшка" мало чем отличается от, многим знакомого, похмелья. Ни больше, не меньше. Проявляется у всех людей абсолютно, только у кого-то сильнее, у кого-то слабее... Единственная разница, что не пил и не опохмелиться...
Из положительного - через некоторое время проходит. Так, что ни чего страшного!
1/0 |
| Поделиться:
Re: Путешествие в Тибет II. Священная гора Кайлаш.
Теоретически. Ибо с возрастом стала появляться одышка даже при нагрузках, которые раньше не то чтобы совсем не замечал, но переносил легко.
В Удонге (Камбоджа) поднимался на
гору к храму, чуть сердце не выскочило...
Повышенное давление (при дайвинге) - без проблем. А вот нехватка кислорода - увы и ах...
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
